не хотел, чтобы его вопросы вызвали очередные бесполезные споры, и поспешил перебить.
– Где вы это слышали?
Оба задумались, один протянул бутыль гулю, но увидев отказ, не стал настаивать, хлебнул сам.
– Дак… точно и не вспомнить…
– Может, кто из караванщиков болтал?
– Хм. Караванщиков со среды прошлой не было, они у Гаврилы всё чаще останавливаются, у него… ну это… дочки красивые. Наша Лизавета тоже хороша, но она барыня не такая.
– Вот в том караване, что в прошлую среду у нас останавливался, охранник был, он про когтя говорящего рассказывал.
– Такая же брехня, как и брамин твой одноголовый!
– Правда – и то, и другое!
– Ну а с брамином что? От кого услышали?
С минуту морщили лбы, по очереди присасывались к бутылке, морщились.
– Извини, друг, не вспомнить. Не могу вспомнить, кто и когда говорил.
– Ну хотя бы в каких краях такое диво родилось?
Опять долгое раздумье, отрицательное качание головами и извиняющиеся пожимания плечами. Тут, пожалуй, больше ничего не выведать, хотя…
– А с когтем что?
Траляля сразу оживился и начал торопливо рассказывать, отмахиваясь от приятеля и шикая на него, когда он снисходительно вздыхал или вставлял ироничное замечание.
А история была следующая. Отряд охотников напал на след когтя, шли без передыху полдня, в основном по пустынной местности, что для когтей странно, они редко выходят туда, где нельзя спрятаться. Возможно, гнались бы за ним и дольше, но когтю не повезло перебежать дорогу каравану, в буквальном смысле. Он пробежал под самым носом у караванщиков, не обратил даже на них внимания. Охранники оцепенели, но у кого-то сдали нервы и он пальнул уже в спину, когда коготь немного отдалился. Мутант такой обиды не стерпел, вернулся и стал потрошить всех, кто держал оружие. Скотинку не тронул. Охотники подоспели как раз к шапочному разбору, когда у караванщиков было намного меньше конечностей, чем полагается здоровому человеку. Отряд был из шести человек, великоват для охоты всего на одного полосатого. Все хорошо вооружены и экипированы, все закалены боями, как против людей, так и против всевозможных мутантов, и все они были разобраны на суповые наборы. Коготь не стал убегать, для такого хищника это не странно, странно было, что после всей этой бойни он не только выжил; сел возле одного из раненных, глядя куда-то вдаль. Раны стали заживать на глазах, окровавленные комки шерсти скатывались на дорожную пыль, потом он встал и пошёл в ту сторону, куда так спешил до этого. Вот этот-то выживший, после того, как дошёл до города, сменил портки, подлечился и примкнул к другому каравану.
Гуль откровенно улыбался, но перебивать не стал. Он и не такое слыхал, так что коготь смерти, в одиночку уложивший два десятка вооружённых людей – вполне терпимый баян.
– Накинь капюшон.
Труляля
