окурок и активно жестикулировал, часто затягиваясь и пуская дым мужичку в лицо. Тот морщился, но не отходил, не возражал, лишь изредка кивал.
Странно, что разбойники и работорговцы враждуют меж собой, ведь обе фракции ведут себя одинаково мерзко, у них одинаково скудный словарный запас, их все одинаково ненавидят. Даже меж собой бандитские группировки чаще язык находят. Правда, если надвигается угроза в лице Дружины, все как-то сразу забывают о старых дрязгах ровно до тех пор, пока всем скопом не огребут люлей, или, что тоже бывает нередко, отобьют нападение просветителей. Но в отличие от разбойников, ошейники могут себе позволить вот так селиться в нейтральном городе и собирать «налог» с некоторых торговцев. С сочувствием посмотрел на торговца. Возможно, однажды дружинники выбьют отсюда всю эту шваль, но пока ничего поделать нельзя.
Нежилой квартал отличался от торговой улицы лишь отсутствием людей, пожалуй. Дома тут такие же облезлые, с трещинами в стенах и провалами в кровле. Тут так же нет заборов, вместо стёкол в окнах куски фанеры, или просто закрытые ставни. Интересно, кто этим занимается, кому надо в заброшенных домах окна заколачивать? Или хозяева, предчувствуя войну, покинула дома в надежде однажды вернуться? Скосился на вагончик, к верхнему углу которого много лет назад была прикреплена стандартная реклама. Теперь от неё остались ржавые проволочные кольца да куски трухлявой резины. Хорошее местечко. Было когда-то. Когда пионер находит город, такие вот объекты вскрываются в первую очередь, инструменты в Пустошах ценятся очень высоко, так как почти нигде не производятся и найти их можно разве что в убежищах, или в подобных мастерских.
Гуль свернул в нежилую часть города и прибавил шаг. Интересное дело – спустя всё это время некоторые дома очень хорошо сохранились. Срубы встречались редко, и все они обгорели или сгнили, и лишь по остаткам брёвен, да прямоугольным возвышенностям занесённого землёй фундамента, можно было понять, что некогда на этом месте стоял дом. Немногим лучше сохранились постройки из блоков известняка: сплошь груды обломков, из которых изредка возвышались одинокие стены. Все руины помалу зарастали травой и мелким кустарником, иногда через провалы крыш к небу тянулись одинокие берёзы. Редкие леса, попадающиеся по пути, были хвойными, а в руинах всегда растёт березняк. Странно.
Кирпичные и каменные дома проявили наибольшее упорство. Облицовка начисто осыпалась. От крыш редко оставался хотя бы остов, стены пошли сетью трещин, и всё же эти старички держались. В принципе, можно присмотреть какой-нибудь дом с целыми ставнями или погребом, и переночевать в нём. Но опыт подсказывал, что в подвалах всегда квартируется какая-нибудь мерзость – сухие мокрицы, сколопендры, тараканы. Даже если выбрать местом ночлега второй этаж или мансарду, с наступлением темноты могут заглянуть на огонёк те же насекомые, крысы,
