взгляните на море. Какое же оно сегодня бирюзово-зовущее!
Приостановились, взглянули, – больше мне в угоду, – и опять… От растревоженной под их ногами зелени повеяло вереском, полынью, и почему-то этот запах, похожий на благовоние, расширил во мне ощущение времени: сколько ж в этой земле Крыма пластов истории! Да-да, я уже начинаю ощущать себя в каком-то другом измерении, в другом временном пространстве и сквозь дымку различать…
– Ну всё, хватит! – Линка, с еще не угасшим азартом в глазах, падает на робко пробивающуюся травку: – Давайте немного полежим вот здесь, а потом спустимся к морю, уж очень оно сегодня и впрямь голубое.
Из дневника
«Вчера шли со Стасом по парку, и он всё говорил и говорил: зачем убиваю в себе любовь, чего боюсь? А я молчала, не зная, что ответить, но каждое его слово, улыбка, жест – всё наполняло меня счастьем».
«Стас хотел прийти к нам, чтобы обмыть свой, только что вышедший сборник стихов, а я… Я уехала к маме. Чего испугалась, почему? Снова не знаю ответа».
Но теперь-то знаю, знаю! Боялась не только раствориться в нём, но и… Ведь уже тогда подсознательно чувствовала: стоит только волшебному чувству влюблённости погрузиться в быт, как оно рано или поздно размоется, исчезнет… как у Линки, вот и сопротивлялась этому.
– И куда это мы собираемся ежели не секрет? – с улыбкой смотрю на Линку, заканчивающей легкий макияж, но тщательно подкрашивающей губки.
– Так… Просто так побродить по окрестностям. – Вроде бы для окрестностей помада и не обязательна…
– Ведешь следствие? – улыбается. – А я и не думаю скрывать, что иду с Сережкой.
– Ну-у, ежели с Сережкой, то оно конечно… – Улыбка её тает, и она вроде бы готовится слушать мой комментарий. – Да нет, – успокаиваю её, – броди по окрестностям с Сережей и подкрашенными губками, чего уж там! Тебе это просто необходимо. – Расслабляется, но вижу: еще не верит в мою искренность, и тогда спешу успокоить: – Нет-нет, Линоча, я не шучу, я су-урьёзно.
Ну вот, поверила. Повеселела и даже сразу похорошела и ушла. А мне что, снова – к дневникам?
Д-а, отдыхать надо умеючи, а я похожа на ту лошадь, которая крутила лебедку, поднимая породу из шахт, а когда её отпускали, всё равно – кругами, кругами…
Скучно тебе здесь без любимой работы, без домашней рутины и даже…
Слушай, Ядва, не раздувай угли!
Ну, тогда с удовольствием перечеркни на календарике уплывший восьмой день и-и опять – к дневнику.
«Ездила в Бахчисарай. С экскурсией. Хотела и Линка, но вчера они с Лидой поздно возвратились с «мероприятия», так что утром, не просыпаясь, махнула рукой: не поеду, мол…
Спускаемся в Судакскую долину. Лужи затянуты ледком, быстро наступающий рассвет гонит тёмные, лохматые тучи за горы, за их седые от снега
