один возглас, потом еще один и так далее: численность хора голосов росла по мере того, как подключались другие, увидевшие, из-за чего все ахают.
С чего вдруг все они так рады видеть меня? – недоумевал я. Полагаю, причина не в том, что они наслышаны о моем покушении на Бриджит?
– Пол! – Рибу подошел ко мне и взял за руку.
Его собака крутилась в ногах. Так вдвоем они и проводили меня к столу, где я начал обход с рукопожатиями. Женщины тоже жали мне руку – видимо, потому, что для поцелуев я был слишком молод и слишком иностранец. Между нами лежала пропасть лет в тридцать, если не больше.
Было нестерпимо душно в этом абстрактном аквариуме. И неудивительно – солнце нагревало в нем воздух с первых дней мая, и вдобавок человек десять уже активно заменяли кислород табачным дымом.
Впрочем, кроме меня, никто, кажется, и не потел. Мужчины чувствовали себя вполне комфортно в своих воскресных рубашках, без пиджаков, а две дамочки и вовсе были в легких кардиганах. Я надел футболку, джинсы и вьетнамки, но чувствовал, что все, кроме вьетнамок, лишнее.
Мы подняли бокалы теплого красного вина и выпили за Ее Величество и в память о принцессе Диане (или леди Ди, как они ее называли).
Я активно участвовал в застольной беседе, отвечал на вопросы типа «Полагаю, в Англии нет такой жары?» или «Так вы живете в Париже?», в то время как мсье Рибу великодушно наблюдал за мной со стороны, словно я был бездомным щенком, которого выставили напоказ, чтобы подыскать ему новых хозяев.
Когда мэр наконец включился в беседу, все разом замолкли и обратились в слух.
– Видите вон тот дом, через дорогу? – сказал мсье Рибу. – Когда-то это было café. И коммуна недавно выкупила его. Мы собираемся снова открыть там café. Уже получили лицензию.
Все одобрительно закивали головой, и кто-то пустился в воспоминания о прежнем владельце кафе, который, если я правильно понял, повесился в саду на заднем дворе.
– И еще у нас маленький магазинчик, который работает по утрам, – продолжил мэр. – Но мы получили лицензию на торговлю табачными изделиями, так что теперь ищем, кто бы смог работать в магазине целый день.
– И по воскресеньям с утра, – подсказала женщина с другого конца стола.
– И по воскресеньям с утра, – подтвердил Рибу.
Я произнес поздравительный тост и пригубил вина, чувствуя, как оно сочится из моих пор капельками пота.
– У нас в коммуне живет один голландец, – снова заговорил мэр, – но он даже не пытается интегрироваться в нашу жизнь. Приезжает летом, на Пасху, иногда на Рождество, но он путешествует в автофургоне, так что все свое привозит с собой. Мы видим, как он разгружает свои банки с пивом, сыры.
– И PQ, – вставил кто-то, вызвав общий смех. Я знал, что PQ – это туалетная бумага. Сокращенный вариант «papier cul», или, как у нас выражаются, «arse paper»[68].
– Но англичане не такие, – продолжил Рибу. – В Туле есть несколько английских семей, и они
Бумага для задницы (
