в делах.
Бенвенутто скорчил гримасу:
– А не надо ничего понимать: достаточно сболтнуть где-нибудь и нам с тобой… – он ловко обвел пальцем вокруг шеи и вздернул его вверх.
– Ну, ты прямо, как заговорщик, – усмехнулся Иосиф.
Бенвенутто побледнел, пристально посмотрел на Иосифа и, не увидев в его глазах скрытого смысла произнесенных только что слов, возразил:
– Осторожность никогда не помешает, особенно в таком опасном деле.
– Ну ладно, Бенвенутто, что за страхи к ночи? – Иосиф, заинтригованный, нетерпеливо подталкивал итальянца начать, наконец, разговор.
– Так вот, я тебе как-то говорил, что герцог и его приближенные, как свиньи в грязи, купаются в долгах. Что ни день – новый пир и охота. Наряды и дорогие безделушки без счета заказываются во Франции и Италии. Все это, как ты понимаешь, стоит баснословных денег. К герцогской казне, и без того дырявой, намертво присосались пиявки – вельможи долизывают капли давно утекшего золота. Герцог ничего не хочет слышать об экономии, да и ничего в этом не понимает. Он делает все новые и новые займы, не думая, что когда-нибудь придет время отдавать долги. Герцог рассчитывает на очередную войну и передел земель, где надеется отхватить кусок пожирнее…
– Бенвенутто! – Иосиф встал с кресла и подкинул в огонь поленьев. – Зачем ты мне рассказываешь все это на ночь глядя? Я сочувствую герцогу, но у меня своих проблем выше крыши. Что ты от меня хочешь? Долги герцога – это что, такой страшный секрет, чтобы умирать, как ты только что, от каждого шороха?
– Подожди, не кипятись, – Бенвенутто отпил из кубка большой глоток подогретого вина, – дослушай до конца, это важно! Это очень важно, поверь мне, Иосиф. Это может быть важнее всего, что у нас с тобой было и есть за всю нашу жизнь! Это пахнет невиданными барышами, или… – Бенвенутто сделал паузу, пристально глядя в глаза Иосифу, – или крахом, – тихо закончил он.
– Да говори же, наконец! Что ты тянешь, как собаку за хвост? – Иосиф даже не пытался скрыть волнение, передавшееся ему. – Почему долги герцога могут быть так важны для меня, тем более, как ты говоришь, обернуться катастрофой?
Бенвенутто проглотил комок в горле, и в его глазах Иосиф отчетливо прочел сомнение, и еще что-то неуловимо неприятное, промелькнувшее на одно короткое мгновение. Иосифу показалось, что Бенвенутто, долго кругами ходивший вокруг чего-то очень важного, вдруг испугался и передумал.
– Говори все, как на духу, поздно поворачивать назад, – не то обнадежив, не то припугнув, делая ударение на каждом слове, сказал Иосиф.
– Хорошо, – Бенвенутто жадно, в несколько глотков, допил остатки вина и вытер по-крестьянски, тыльной стороной ладони, губы. – Хорошо, быть посему: Мальдиви скупил по дешевке, у потерявших всякую надежду кредиторов, герцогские векселя и закладные на огромную сумму и уже давно и безуспешно пытается их перепродать. Насколько я знаю, ему никто не дает даже треть от истинной стоимости этих бумаг.
– Почему? –
