но далее идут уже совсем почтенные авторы: Гессе, Джозеф Конрад, Натаниель Готорн и Фолкнер. На русском подобных книг мне просто не найти. Сейчас читаю «Ivanhoe» W.Scott’а.
И всё же русский список более почтенен: письма Хомякова, «Дневник писателя», «Лавка древностей», статьи Флоренского и монография о Меньшикове (не о публицисте, а о сподвижнике Петра).
Оля написала Танечке: «…В последнее время мне пришлось познакомиться с некоторыми бабушками, и невозможно было без слёз смотреть на чистоту и бескорыстие их; всё это идёт из той неведомой для нас и прекрасной жизни, и всё это уходит – и с чем остаёмся мы?
…Володя на постоянную работу ещё не устроился, но зато временно работает в храме. Уходит утром на весь день; устаёт, конечно, да и дни у нас стоят жаркие, до +30° в тени. Но ни одной его работой я не была так довольна, как этой. Общается он исключительно со стариками – такими благообразными, с длинными бородами. С завтрашнего дня будет искать постоянную работу; вероятнее всего, дворником.
Лиза тоже растёт и худеет. Вчера на прогулке я говорю Володе: «Что-то мне в деревню нашу захотелось…» А Лизанька подхватывает: «А мне что-то в Москву захотелось. Очень я Леночку полюбила».
Деревню мы вспоминаем часто и тоскуем – как там сейчас хорошо. Чугунов нам написал, что они уезжают туда на всё лето. Не поедете ли вы? Посмотрели бы Вареньку, прислали бы нам травки – нигде больше не растёт такой вкусный зверобой…»
Чуть было не устроился в один ЖЭК, но передумал – участок далеко, а на работу выходить к 5-и часам утра.
Умерла одна из наших бывших соседок, Мария Петровна. От нас на похороны ходила только мать. Нас с Олей ничего с ними не связывало, а я и совсем – залётная птица.
Получил в храме 25 рублей – за дежурство на Преполовение.
Оля:
«Перед сном сегодня Лизанька разговорилась. Впечатления дня, которые, казалось, прошли без внимания, всплывают, и она начинает размышлять.
– А потиму бабухка в х’ам не хогик?
– Она, Лизанька, Бога не знает. Когда была маленькая, ей никто молитв не пел, в храм не водил. Она и молиться не умеет.
Лизанька начинает перечислять молитвы, которые я ей пою: и «Х’истос воскесе», и «Взб’анной воевоге»… Потом говорит, пусть бы бабушка в храм пришла и увидела бы там Господа – «на потойке» (на потолке).
– Он кам наисован…
Я рассказывала ей, что батюшка – это живая икона Бога, и эта мысль ей очень понравилась.
– А мохно бабухке сказать, что батюхка – это Бог?
– Нет, Лизанька, это не Бог, как и икона не Бог, а образ Божий.
Иногда она говорит, что когда приходит в храм, то становится «котёночком» – это значит, что она становится очень ласковой и послушной девочкой.
– А хко батюхка пеед пичастием гаваит? (что батюшка перед пречастием говорит)
– Исповедание веры, – отвечаю я и читаю немного. – Верую, Господи, и исповедую…
– А
