резьбой. Такое случалось, когда на токарном станке срабатывались метчики, а токари не сразу замечали это. Тогда приходилось почти все болты закручивать вручную. А попробуй покрути на ощупь, когда руку под «тарелку» не подсунешь. Маркин изнервничался весь, изругался. Потом не выдержал и хватил молотком со злостью по ленте конвейера. Успокоившись немного, он начал разглядывать станок, на котором собирали бортовую. Егоркин подошел к нему.
– Да, ты прав! – сказал Антон, вспомнив, как Егоркин на второй день работы разглядывал станок. – Ни к черту не годится… Нужно станок поднять чуть выше и сделать, чтобы он назад заваливался вместе с бортовой… Тогда «тарелка» сама встанет на свое место, и все болты закрутятся машинкой…
– Мастеру надо сказать.
– Что толку! Я уж говорил ему. Так он ответил, что, мол, конвейер все равно не остановят на переделку. И так с планом еле справляемся… Надо нам самим сначала покумекать, а потом уж ему говорить! Давай вот что сделаем: ты думай, я тоже думать буду… Главное, придумать, как заставить станок откидываться назад и удерживать его в таком положении.
Маркин вспомнил, что что-то подобное таким станкам есть на участке, где собирают «рукав», – один из узлов машины. И решил посмотреть, как на них работают. «Рукав» был цилиндрический и крепился зажимами изнутри. Для бортовой нужны зажимы с внешней стороны. Их придется самим придумывать…
5
В воскресенье Егоркин начал переносить на чистый лист чертеж зажима для станка. В субботу он полдня просидел в читальном зале над техническими книгами.
Володя обратил внимание на странное занятие приятеля, постоял рядом, понаблюдал, ничего не понял и спросил:
– Что ты чертишь?
– Зажим.
– Какой зажим?
– Мы с Маркиным хотим станок на конвейере переделать. Чтобы он вместе с бортовой передачей назад откидывался… Я зажим придумал, чтоб удерживать его в таком положении.
– Ну-ка! – Володя взял листок и внимательно изучил чертеж. – Зря вы это затеяли, – сделал он вывод. – Конвейер ни за что не остановят для такой переделки…
– Можно и ночью переделать.
– Переделать-то можно. Да не пришлось бы обратно переделывать. Свою операцию облегчите, а другим… Вы ведь не одни на конвейере работаете. Восемь разных операций… Вдруг там хуже станет, тогда что?
Довод Володи показался Егоркину убедительным, и он отложил чертеж: решил с Маркиным посоветоваться. Может, и вправду зря затеяли? Ванек спрятал чертеж в книгу и стал одеваться. Захотелось повидать сестру.
На улице было холодно. Мороз не отпускал. Небо закрыла серая пелена, вот-вот ляжет снег. Пора уже!
Егоркин поднялся на второй этаж и постучал в дверь. Шлепанцы быстро прохлопали по полу, и дверь распахнулась. Открыла Варюнька. Лицо у нее было заплакано, щека поцарапана, волосы растрепаны. Но глаза светились надеждой. При виде брата они потухли, и лицо сморщилось, словно от боли.
– Что с тобой? –
