медленно поднялась со скамейки, тревожно вглядываясь в окно. Она, волнуясь все больше и больше, сделала несколько нерешительных шагов к двери и увидела спускающихся по лестнице людей. Чуть впереди всех, закрывая глаз ладонью, шел Ванек. Его сзади поддерживал под руку один из парней. За ними спускалась воспитатель. Потом вели Царева, который платком зажимал себе нос. Все они направились в штаб народной дружины.
Галя бросилась к двери.
Глава четвертая
1
– Где это ты опять на сучок наткнулся? – спросил вечером у Егоркина Володя.
– Царев… – улыбнулся Ванек.
– Опять сцепились?
– Ерунда… Разобрались!
– Из-за чего? – не отставал Володя.
– Деньги он у одной девчонки взял и не отдает, – нехотя ответил Ванек.
– У Гали Лазаревой? Он же шутил! Чудак!
– Хороши шутки… – буркнул Ванек.
Маркин сразу обратил внимание на новый синяк под глазом у Егоркина и поинтересовался его происхождением.
– На сучок наткнулся, – отшутился Егоркин и подал ему листок с чертежом зажима. – Смотри, как я придумал!
Антон взял листок и долго рассматривал чертеж. Потом они подошли к конвейеру и стали прикидывать, что и как нужно изменить в станке. Затем пошли искать мастера.
Набоков недоверчиво выслушал Маркина. Сама мысль о том, что нужно конвейер переделывать, казалась ему нелепой. Столько лет работали, нормально было, и вдруг… Времени у Набокова обсуждать эту глупость не было, и он спросил:
– А как на других операциях? Об этом вы подумали?
– Думали и об этом. Там все будет по-прежнему, – уверенно ответил Маркин.
– Откуда у вас такая уверенность? А вдруг хуже будет? За это спасибо нам, как ты понимаешь, не скажут.
– Хуже не будет!
– Это доказать надо! То-то и оно… Ладно, давайте вашу мазню, я посмотрю, подумаю!
После обеда мастер позвал Маркина и Егоркина в свой кабинет – небольшую каморку возле щитов, отгораживающих один участок от другого. Вид у него был раздраженный и какой-то болезненный. Он и утром все морщился, когда выслушивал Маркина.
– Рационализаторы, туды вашу мать! – начал он ругаться еще по дороге. – Где вы обдумывали свое рацпредложение – в пивнушке или за углом гастронома?
Антон ничего не понимал и с недоумением смотрел на взлохмаченную голову мастера, который в возбужденном состоянии всегда ерошил волосы рукой.
– А ты докладывай, кто это тебе фонарь подвесил? И за что? – набросился Набоков на Егоркина со злостью. – Только в цехе появился, и на тебе, подарочек! Рассказывай, чего молчишь?
– Подрался, – буркнул Ванек.
– Во, видали, подрался! – передразнил Набоков, повернувшись к Маркину. – Где же ты подрался? Раздеть, что ли, кого
