выйдет из положения.
– Именно этим я обычно и занимаюсь, – ответила Таня, не собираясь оправдываться. – Мне это нравится, представьте себе. Я прожила так последние двадцать лет своей жизни и ни за что на свете не отказалась бы ни от одной минуты из этих лет.
Она сказала это совершенно искренне и улыбнулась, довольная собой.
– Тогда почему вы здесь? – напрямик спросил у нее Дуглас, желая услышать, что она скажет в ответ. Вопрос был вполне резонный. Таня и сама спрашивала себя об этом же.
– Я полагаю, это мой счастливый шанс, – честно призналась она. – Думаю, второй такой возможности мне не представится никогда. Я очень хотела написать этот сценарий.
– И вы оставили мужа и детей, чтобы сделать это. Возможно, вы все-таки не настолько классическая жена и домохозяйка, как вам кажется.
Дуглас вел себя, словно змей в эдемском саду, пытаясь сбить ее с пути истинного.
– А разве нельзя совмещать эти роли? Быть и женой, и матерью, и писать книги? Ведь одно другого не исключает, не так ли?
Дуглас намеренно проигнорировал ее слова.
– Таня, а вы не чувствуете себя виноватой перед своей семьей за то, что находитесь здесь? – с неподдельным интересом вдруг спросил он. Дуглас хотел знать о ней как можно больше, но и сам не в меньшей степени заинтриговал Таню. Не в сексуальном плане, нет. Но Дуглас Уэйн был интересным человеком, непредсказуемым и немного загадочным. Он стремительно атаковал, отступал и тут же нападал снова, временами с неожиданной стороны – словно змея.
– Вы не ошиблись, – призналась Таня. – Особенно трудно было до того, как я сюда приехала. Теперь, когда я работаю, стало легче. В моем пребывании в Лос-Анджелесе наконец-то появился смысл.
– Когда начнутся съемки, вы почувствуете себя еще лучше. Это затягивает, как наркотик, – вам захочется испытать это снова. Как только мы закончим работу над фильмом, вам захочется продолжать эту работу киношного сценариста. Это и удерживает всех нас здесь. Когда фильм закончен, мы сразу, как в омут, кидаемся в следующий. Я чувствую, что с вами это уже произошло – а ведь мы еще даже не начали работать по-настоящему.
Дугласу удалось задеть Таню за живое. Его слова испугали ее, а вдруг он прав? А вдруг и для нее эта работа окажется омутом, который затянет ее?!
– Когда все закончится, вам не захочется возвращаться, Таня. Вы будете мечтать лишь об одном: чтобы кто-нибудь предложил вам работать в новой картине. Думаю, мы с вами неплохо сработаемся.
Дуглас говорил, словно искуситель, и Таня даже пожалела, что согласилась на ланч с ним. А может, он просто испытывает ее, чтобы посмотреть, из какого теста она сделана?
– Я полагаю, что работа будет мне в удовольствие, – рассудительно заявила она, – но надеюсь, что это не настолько затягивает, как вы описываете. Я намереваюсь, когда эта работа завершится, вернуться к своей обычной жизни. Я здесь взаймы, а не на продажу.
У
