одна черта Эфиопии: природа ведет себя достаточно жестко и резко, чтобы внушить оказавшимся внутри этого пространства существам, что им следует сконцентрироваться, создать некую культуру, а не просто полеживать на солнышке и прозябать; тут поневоле поверишь в теорию географического детерминизма Джареда Даймонда – широта и долгота неизбежно предопределяют судьбу.
У всех, кто здесь оказывается, возникает ощущение колоссальной несправедливости – да ведь это самая недооцененная страна на свете. Такая древность, такая природа, такая история, такая антропология – третья по населению страна Африки, и что? Даже Индиана Джонс не стал искать Ковчег здесь. Даже Джеймс Бонд не заглянул сюда хотя бы на уик-энд – хотя сцены бондианы снимались во всех мало-мальски любопытных странах, включая Гаити, Российскую Федерацию и Азербайджан. Эфиопия, иронически замечают авторы путеводителя по стране, прочно ассоциируется только с одним – с тем, что там голод; менеджеры «Эфиопских авиалиний» регулярно вынуждены отвечать на вопросы потенциальных пассажиров, надо ли брать с собой еду, потому что «вряд ли ведь она подается на их рейсах».
Гондэр кажется работой ифрита из «Тысячи и одной ночи» – из тех, что за ночь умели переносить дворцы с места на место; на этот раз откуда-то, пожалуй, из Англии. За крепостными стенами, на огромном лугу, стоят шесть-семь огромных каменных замков, выглядящих так, что в любом из них можно снимать хоть «Айвенго», хоть «Парцифаля», хоть «Янки при дворе короля Артура».
В основе геометрии – прямоугольники и квадраты; по краям трех-четырехэтажных строений, совершенно не характерных для здешних мест, – круглые конические (напоминающие о джайпурских фортах) башни по углам. Разумеется, существуют «официальные» объяснения. Гондэрским называется целый период в истории Эфиопии – c 1636 по 1885 год здесь была столица. Царь Фасилидас пользовался услугами иностранных, в том числе португальских архитекторов, которые и выстроили ему первый из замков, а затем местные жители быстро освоили технологии и уже сами завершили возведение комплекса. Они там, в Гондэре, вообще мастера на все руки; шотландец Брюс, рыскавший тут в поисках не то истоков Нила, не то одного старинного ларя, рассказывает о поразившей его сцене. Трое гондэрцев на его глазах поймали корову, повалили ее на землю и отрезали от нее кусок мяса, после чего закрыли дыру шкурой, смазали сверху глиной, отвесили животному пинка, а сами повязали салфетки и принялись работать челюстями. Чуть ли не на замковом лугу все это и происходило.
Вроде бы ничего особенного – ну, замки, но, когда видишь весь этот «африканский Камелот» своими глазами, возникает чувство, что тебя обманывают. Можно поверить в то, что итальянцы построили в Кремле несколько соборов, но если вы увидите в Москве аллею баобабов или в Перми – римский Колизей, то подобные «объяснения» перестанут казаться стопроцентно правдоподобными. Посреди Африки, чуть ли не на экваторе, на той же
