говорят, что Менгеле сбежал в Южную Америку, – продолжает миссис Кунц.
Я подавляю вздох. На самом деле я точно знаю, что он жил и умер в Бразилии.
– Он до сих пор жив, – шепчет она. – Он вселился в моего кота. Я не могу повернуться к нему спиной, не могу спать, потому что мне кажется: он хочет меня убить!
– Господи боже… – бормочу я.
– Знаю, – соглашается миссис Кунц. – Я думала, что беру из приюта милого полосатого котенка, но однажды утром проснулась и обнаружила, что у меня расцарапана грудь…
– При всем моем уважении, миссис Кунц, небольшие царапины – не повод полагать, что Йозеф Менгеле теперь вселился в кота.
– Те царапины, – серьезно продолжает она, – были в форме свастики.
Я прикрываю глаза.
– Возможно, вам следует просто завести другое домашнее животное, – предлагаю я.
– У меня была золотая рыбка. Пришлось смыть ее в унитаз.
Мне даже страшно спрашивать, но я решаюсь:
– Почему?
Она медлит с ответом.
– Скажем так, у меня имеются доказательства того, что Гитлер тоже перевоплотился.
Мне удалось отвязаться от миссис Кунц, только пообещав, что я попрошу нашего историка заняться ее делом. И это правда: в следующий раз, когда Женевра меня разозлит и я захочу отыграться, передам ей это дело. Но не успеваю я закончить разговор с Мирандой Кунц, как вновь звонит моя секретарша.
– На вашей улице сегодня праздник, – говорит она. – Вам звонят по второй линии. Ее направил к нам местный агент ФБР.
Я окидываю взглядом кипы документов на своем письменном столе – отчеты, подготовленные Женеврой. Притянуть подозреваемого к судебной ответственности – дело медленное и трудоемкое, а в моем случае часто и бесполезное. В последний раз нам удалось довести дело до суда в 2008 году, подсудимый умер в конце процесса. Наша работа диаметрально противоположна работе полиции. Мы начинаем не с самого преступления и раскручивания «детективного романа», а с имени, потом «пробиваем» его по базам данных, чтобы выяснить, тот ли это человек – человек, живущий под этим именем, – и выясняем, что он делал во время войны.
И таких имен у нас хватает.
Я снимаю трубку телефона.
– Лео Штейн, – представляюсь я.
– Это… – отвечает женщина. – Не знаю, туда ли я попала…
– Я обязательно отвечу, если вы объясните причину своего звонка.
– Один мой знакомый был офицером СС.
Мы даже выделили подобные звонки в отдельную категорию: «Мой сосед – нацист». Обычно это сосед, который пинает вашу собаку, когда та забегает на его участок, и вопит, когда листья с вашего дуба падают ему во двор. У него немецкий акцент, он носит длинный черный плащ и держит немецкую овчарку.
– А вас зовут…
– Сейдж
