размахиваешь.
Я качаю головой.
– Я не какой-то хвастливый патриот. Я тот, кто делает свою работу. Просто устал защищать то, чем я занимаюсь. И дела эти не имеют срока давности, ничто не кануло в небытие.
– Да нет, кануло. Я к тому, что эти нацисты ведь не прячутся у всех на виду.
Я не сразу понимаю, что она перепутала значения слов «кануть» и «скрываться». В то же время я вспоминаю Джозефа Вебера, который, по словам Сейдж Зингер, несколько десятков лет именно это и делал – прятался у всех на виду.
Подходит официантка с бутылкой вина и наливает мне в бокал для пробы. Я держу вино во рту, киваю в знак одобрения. В этот момент, если честно, я бы одобрил даже самогон, если бы только в нем содержалась нужная доля алкоголя.
– Надеюсь, мы не весь вечер будем обсуждать историю, – беззаботно щебечет Ирен, – потому что в истории я не сильна. Я к тому, что разве не все равно, что Колумб открыл Америку, а не Вест-Хэмптон?
– Вест-Индию, – бормочу я.
– Да какая разница! Местное население, скорее всего, было не таким сволочным.
Я наливаю себе вина и гадаю, доживу ли до десерта.
Либо у моей мамы хорошо развито шестое чувство, либо еще при рождении она имплантировала мне микрофон – иначе откуда она знает, когда я ухожу и прихожу? Только так я могу объяснить, как ей удается позвонить, независимо от обстоятельств, именно в тот момент, когда я вхожу в дверь.
– Здравствуй, мама, – приветствую я, включая громкую связь и даже не удосужившись взглянуть на определившийся номер.
– Лео, неужели так сложно было вести себя прилично с этой милой девушкой?
– Эта милая девушка в состоянии сама о себе позаботиться. И ей совершенно не нужен такой парень, как я.
– Неужели можно определить, что вы не подходите друг другу, после одного несчастного ужина? – возражает мама.
– Мам, она думает, что Кочинос[17] – это название животного.
– Лео, не у всех, как у тебя, была возможность получить хорошее образование.
– Это проходят в школе, в одиннадцатом классе! – восклицаю я. – Кроме того, я был с ней предельно любезен.
На другом конце провода повисает молчание.
– Правда? Значит, ты был настолько вежлив и предупредителен, что не схватился за мобильный и не сказал ей, что звонят с работы и тебе нужно бежать, потому что поймали Джона Диллинджера?
– В свою защиту могу сказать, что ужин к тому моменту длился уже два часа, а мы еще основное блюдо не доели.
– То, что ты адвокат, вовсе не означает, что ты можешь перекрутить любую историю. Я твоя мать, Лео, и знаю тебя как облупленного.
– Ладно. А: это просто ужас! Б: может, вы с Люси позволите мне самому выбирать, с кем ходить на свидания?
– Мы с твоей сестрой хотим, чтобы ты был счастлив. Разве это преступление? – спрашивает она. – К тому же, если мы будем ждать, пока ты выберешь, с кем пойти
Залив Свиней (бухта Кочи́нос) – место знаменитой высадки кубинских эмигрантов в апреле 1961 г., организованной ЦРУ с целью свержения правительства Фиделя Кастро.
