нечто прочное там, где раньше ничего не было. Он представляет эту семью, уже втроем, внутри этих стен.
– Миссис Уоррен, – с улыбкой произносит Калеб, когда наконец-то подбирает нужные слова, – когда вам рожать?
В углу детской площадки плачет Летти Уиггс. Она постоянно ревет, притворяется, что Дэнни ее ударил, хотя на самом деле просто хочет проверить, прибежит ли к ней мисс Лидия, бросив все свои дела. Дэнни тоже видит ее уловки, и мисс Лидия – да все видят, кроме Летти, которая все плачет и плачет, как будто это может что-то изменить.
Он проходит мимо девочки. Мимо Дэнни, который уже не просто Дэнни, а настоящий пират, уцепившийся за бочку после кораблекрушения.
– Эй, Натаниэль! – окликает Брианна. – Смотри сюда.
Она что-то рассматривает за сараем, где хранятся футбольные мячи, похожие на спелые дыни, и стоит бульдозер, на котором катаешься всего пять минут – сразу наступает очередь другого. Паук сплел причудливую, как макраме, паутину между дровами и забором, у которого они лежат. В одном месте запутанный шелковый узелок размером в десятицентовую монету.
– Это муха. – Коул поправляет на носу очки. – Паук приготовил ее себе на ужин.
– Какая жирная! – восклицает Брианна и наклоняется еще ниже.
Натаниэль стоит, засунув руки в карманы. Он размышляет о мухе, о том, как она села на паутину и увязла, как увяз сам Натаниэль, когда зимой шагнул в сугроб и потерял в жиже под сугробом сапожок. Интересно, а мухе так же страшно, как было страшно Натаниэлю, когда он вытащил из снега босую ногу, – что скажет мама? Наверное, и муха решила, что необходима передышка. Возможно, она замерла на секунду, чтобы полюбоваться на солнце, которое сквозь паутину напоминает радугу, и паук схватил ее, пока она не улетела.
– Спорим, первым делом он откусит ей голову, – говорит Коул.
Натаниэль представляет прижатые к спинке крылья мухи и то, как она билась, запутываясь еще сильнее. Он поднимает руку и рвет паутину – а потом уходит прочь. Брианна закатывает истерику.
– Ты чего! – вопит она, а потом рыдает: – Мисс Лидия!
Но Натаниэль не слушает. Он задирает голову и смотрит на стропила качелей и перекладины гимнастического снаряда, такие же сверкающие, как лезвия ножа. Гимнастический снаряд выше качели на несколько сантиметров. Ухватившись руками за перекладины деревянной лестницы, он начинает взбираться наверх.
Мисс Лидия его не видит. Из-под кроссовок сыплется град крошечной гальки и комья грязи, но он удерживает равновесие. Стоя на верху лестницы, он становится даже выше папы. Он думает о том, что, возможно, позади него на облаке крепко спит ангел.
Натаниэль зажмуривается и прыгает, прижимая руки к бокам, как муха крылья. Он даже не пытается смягчить падение, просто сильно ударяется оземь – потому что физическая боль не такая сильная, как боль душевная.
– Самые лучшие
