с силами и сделал первый шаг. В следующее мгновение ему на голову упала с крыши веревка.
Дед Орис из последних сил втянул чужака на крышу.
До дыры в крыше не дополз. Провалился, крыша не выдержала тяжести тела. Упал на чердак. Еще одна огромная дыра образовалась. По захламленному полу кое-как дополз до печной трубы. Прижался боком. Уже хорошо, что труба чуть теплая. Он вытянет нужное тепло. Согреется и начнет себя лечить. Поесть бы еще чего!
Я шла к нашему жилищу. А все смотрели на меня. Все. Вон дом старосты. Ворота открыты. Еще вчера я раздумывала, какая жизнь меня, возможно, ждет за стенами этого дома в ближайшем будущем. И вот теперь я уж точно не окажусь в роли рабочей лошадки в стойле этого семейства.
Так повезло мне или не повезло? Вот в чем вопрос. Моя больная, не умная голова ответа пока не знала. Что-то гадкое в самой глубине, под ребрами, подсказывало спазмом кишок, что да, не повезло. И сильно. Хорошо, отбросим сомнения! А если повезло? То почему такое гадостное чувство? И в чем мне повезло, я тоже не понимала.
Лекарь меня вылечил. Руки, правда, не сжимались в кулак полностью, как раньше и пальцы гнулись с большим трудом. Ну да ладно! Все равно так намного лучше, чем с покусами и порезами!
А еще орк. Он меня отпустил в своей рубашке. Это хорошо или совсем плохо? Рубашка так мне велика, что ползет почти по земле вровень с моими сапогами. Вся одежда на мне чужая и не по росту. А еще теперь и рубашка чужая, яркая, цветастая. И все. Все на меня смотрят.
Я шла домой. Дошла. Меня встретил дед Орис и моя семья. Я зашла в дом, уселась за стол и поела в первый раз сегодня. Обед. Меня накормили волчатиной. Какая же она была вкусная! Если бы дед не отобрал у меня ложку, я бы все ела и ела, пока не умерла рядом с горшком варева.
Собралась уже рот открыть и спросить, но дед только глянул выразительно на меня и я рот захлопнула. Уже темнело. Рано. Зима. Опять топили печку. Странно. Раньше дед вечером не разрешал даже варево греть, а тут и тепло очень – очень, и все подкладывает и подкладывает поленья.
Но я наелась, согрелась, и завтра мне вставать очень рано и идти работать. Орк рявкнул: пошла вон! И ничего не сказал про то, должна ли я работать. Уже проваливаясь в сладкий сытый сон, я все силилась припомнить, что еще мне сказал орк. Но не вспомнила. Уснула.
Ночью еще сильнее похолодало, так, что утром дверь в натопленный дом примерзла, и мы вдвоем с дедом ее несколько минут пытались открыть.
Уже дойдя до поселка, я вспомнила, что так и не спросила, куда делся наш не умерший чужак. Ладно. Вечером спрошу.
Глава 3
Не прошло и половины рабочего дня, как меня окликнул Мрао. Я в этот момент с остервенением размахивала топором, тяжеленным между прочим. Если не напрячь живот, мне топор не поднять. А еще ведь нужно было замахнуться. С замахом и глазомером у меня все было хорошо. Я попадала по сучкам три раза из пяти. Почти отлично. Вот если хорошо размахнуться и попасть в сук,
