style="font-size:15px;"> – А?!
– Что?! – повторил Лютер, громче и с нажимом.
Девица отшатнулась, из-за её спины выскочил и бросился в атаку огромный чёрный машин-пёс. Через полсекунды Лютер обнаружил себя сидящим в седле и бешено молотящим педалями, ещё через полсекунды заметил, что робот вприпрыжку мчится за ним. Хозяйка машин-пса легко могла отозвать его, но то ли растерялась, то ли не захотела сделать этого; она осталась где-то далеко позади, и Лютер уже не смог разглядеть её на маленьком экранчике заднего обзора. Преследователь напирал, из его пасти, как слюна, брызгали слетавшие с закруглённых зубов-электродов разряды. Беглец прижался к рулю и налёг на педали ещё сильнее, потом вспомнил, что можно ещё переключиться на высшую передачу, но тут же выяснил, что уже успел это сделать, и разгоняться больше некуда. Тогда Лютер направил велосипед в самую гущу пешеходов. Он рисковал сшибить кого-нибудь, но для машин-пса всполошенные люди были ещё большей проблемой: сложная программа заставляла его огибать их на условно-безопасном расстоянии, теряя на этом время. Ездок лихо пролетел между углом здания и парочкой толстух в ярких тряпках и оказался на своей улице; при виде чудовища, тётки завизжали и бросились в стороны, а робот, увёртываясь, выскочил на проезжую и чуть не оказался под машиной. Теперь ему нечего было и надеяться догнать Лютера: тому оставалась пара сотен метров до родного двора. С помощью кнопки-виртограммы, появившейся перед глазами, ездок распахнул ворота, такие же, как перед домом Зенгера, и заскочил внутрь периметра. Створ, не дойдя до упора, покатился обратно; машин-пёс попытался проскочить, но не успел: подобно лезвию гильотины, створ вошёл между головой и туловищем и прижал робота к штанге.
Сам Лютер только с трудом, с юзом, смог остановить велосипед всего в нескольких шагах от стены. Оставшись в седле, он жадно глотал воздух и разглядывал застрявшую зверюгу. Машин-пёс нелепо разинул отделанную фальшивой бронзой пасть и, упираясь всеми лапами, силился вырваться из ловушки, но получалось у него только по-дурацки вертеть задом: зазор был слишком узок, чтобы в него пролезла голова, и тело смогло бы освободиться, только избавившись от неё. Через пару минут за воротами остановилось такси с хозяйкой робота; увидев, что сталось с её охранником, девица всплеснула руками и выплюнула сгусток брани, состоящий из французских, арабских и немецких ругательств. Пока арабка вертелась перед воротами, Лютер заснял её на камеры своих очков; она же, заметив его, приняла вызывающую позу.
– А ну, освободи мою собственность!
Лютер, ухмыльнувшись, показал ей средний палец и направился к своему подъезду, ведя велосипед за седло.
– …Куда пошёл?! Вернись!.. Ах, так?! Ну, я тебя запомнила, немчура! – Арабка полоснула себя ребром ладони по горлу.
– Это я запомнил тебя, чурка! – прорычал Лютер.
Он
