для нас. Долгие вам лета, мои дорогие!
Шум, суета… Кубки поднимают, не чокаясь. Несколько баб несут в расписных мисках с поддоном – варёный картофель, как говорят сегодня, «в мундире». Здесь уж натуральный продукт. И сразу за шумным столом наступила тишина.
Полушкин – Вот, значит, родненькие, отведайте теперячи кушанья заморского, амриканского.
Голос – А как же имя-то ему, Фёдор Васильч?
Полушкин – А имя ему, как значит, по-амрикански, то картопля, а как, значит, по-нашему, то оно – яблоко земляное.
Бобрищев – Не карто-пля, а карто-фля, Фёд Васильч.
Полушкин – Может, оно и так. А коль ты, ваше высокоблагородие, всё знаешь, так тебе и показать гостям, как его, значит, в рот и закласть.
Воевода торжественно демонстрирует способ очистки и отправления в рот заморского чуда. Получив наглядный пример, гости не спеша отведуют чудо. Оценивая «яблоко земляное», за столом воцаряется многоголосица. Кто-то затянул от удовольствия песню, её подхватили…
(Музыкальная заставочка, не без скоморохов-музыкантов.)
Но встал и берёт слово богатый заводчик, Егор Авдеевич, родитель Анки. Одет он в европейский костюм, брит – всё, как полагается.
Егор – Всё это правильно, что мы тут говорим «чудо», одно слово «чудо»! И всем вам, дорогие лицедеи, большой поклон от всего нашего Ерославля. Дому сему великое спасибо! А тебе, Федюнь, и слов не сыщу, как спасибочки сказать. Однако же, вот при всём народе, хочу я слышать от тебя, Фёдор Григорьев, твоё слово, а я своё скажу. Кто ты есть? Какого звания отчим твой, почитай, родитель твой? – За-вод-чик! Первым человеком в России велел почитать нашего брата – заводчика – царь-батюшка, Пётр Великий. Много кого, скажи, он от службы солдатской ослобонил? Может, дворянина? Нет. Купца? Шиш.
Заводчика! Стало быть, понимал Пётр Лексеич, царство ему небесное… (Крестится.) Заводчик в России всему голова! Я хоть и не знал отца вашего, а отчима вам, ребяты, сам Бог послал, и грех вам его обманывать.
Анка – (Боясь перечить отцу.) Батюшка… Да, что это вы…
Матрёна, мать Фёдора – Да ты, что же такое говоришь, Егор Авдеич? Люди и вправду подумают.
Полушкин – (Удивлённо.) Егор, ты шерсть стриги, а шкуры-то не дери.
Егор – Погодьте, погодьте… Я хочу, чтобы Фёдор мне тут вот сказал: кто ты есть со своими братьями?
Иван – (Один из младших братьев Фёдора.) Заводчики мы!
Егор – Младший за всех лучше знает. А старший что скажет?
Фёдор – Ну, само собой…
Егор – А теперь скажи: вправду ли народ гуторит, что ты кумедийну храмину как в столице ставить замыслил?
Фёдор – Ну, уж как в столице…
Егор – А на какой же капитал, ежель не секрет?
Фёдор – (Желая уйти от прямого ответа.) Была бы охота, сладится всякая работа…
