батогами аль на каторгу – пьющего аль продающего?
Игнатов – (Даёт распоряжение.) Одного и другого!
Воевода – Не знаю, где оно как, а мне так, почитай, всех мужиков пороть пришлось бы – считай, каждый пьёт, а лишнего платить, кто будет спешить?.. Главное, было-то – чего проще – подушно брать подать с каждого мужика. Души-то, они все вот тебе налицо. В подвале, в тайне её держать не резон. Так нате вам – с подушного подать срезают, а на соль да вино – набавляют. И давай тянуть с нас денежку… Ан сколько ты денег не вытянешь с мужика – всё тебе говорят, мол, мало… А вот, как значит, сенатский посол приехал, да как глянет в наши «доходы-расходы», так сразу денежки и найдутся! Что ж меня было сажать на воеводство, ежели я такой пентюх? Может, кому это место любо – милости прошу, у меня и своего хозяйства… во! Дел невпроворот! (Разошёлся, даже расстегнул воротник.)
Игнатов – Вы, сударь, не по адресу своё дурное настроение адресуете… Я ведь могу…
Воевода – Всё вы можете у себя там, в Сенате, а у нас так откажитесь от вашей ревизии.
Игнатов – (Расстёгивая воротник.) Это что, угроза?!
Воевода – Упаси Бог, ваше высокоблагородие. «Угроза?» Только стоит ли время тратить?
Игнатов – В каком это смысле?
Воевода – Ну, покажут вам в магистрате наши «приходы-расходы», так с них же мы и рапортуем. Тут комар носа не подточит. Ан не здесь собака-то зарыта. То, что к нам попало, то уж будет в надлежащем виде и доложено. Искать нужно не по ведомостям… по дворам да по погребам.
Игнатов – Вот и будем искать!
Воевода – Ваше высокоблагородие, а мы, выходит, не искали? Ан за каждым-то глаз не хватает. Ну, найдёшь у одного-другого, ну, штрафанёшь… А ведь пьян-то, почитай, чуть не весь город. Где берёт? Всех-то не допросишь, кто платил вору-шинкарю, а кто государеву корчмарю. Вы что же думали – приедете к нам в Ерославль, и все наши шинкари выйдут вам дорожки прокладывать, разметать к себе в амбары?
Игнатов – На площадь! Батогами!
Воевода – Да, конечно, я мог бы пытать чуть не каждого. И, наверное, был бы и результат. Только и мне, и полицмейстеру, ваше высокоблагородие, здесь ещё жить. Сегодня я воевода, и меня худо-бедно защитят. А ежели через два года меня не определят воеводством? Мне и сегодня могут петлю на шею накинуть или дом поджечь. А ежели обойдут в должности, тогда как жить прикажите? Ведь батоги на спине человек долго помнить будет…
Игнатов – Так что же прикажете, закрыть глаза на подрыв казны?
Воевода – Да что ж вам их закрывать, когда вы, извините, и с открытыми глазами ничегошеньки не увидите. Истину говорю – время зря потратите. А коль прикажите, мы вам… для порядку и сами два-три беззакония отыщем. Как же оно без грехов и жить-то? Только одному Богу да царице пресветлой без грехов дано. А об нас без грехов докладывать – людей смешить…
Игнатов – Но в какое положение вы, извольте заметить, ставите прибывших к вам членов сенатской комиссии?
Воевода – Об этом, ваше
