фараоновскими голосами. Я, оказывается, добежала аж до пересечения с Ватерлоо-роуд. Слева, как дом с привидениями, маячит Девон-хаус. Светофор только что сменился на зеленый, но дорогу перегородили три полицейских машины. На машины лениво облокотились шестеро полисменов – у одних штаны с красным кантом, у других с синим.
– Уау, леди. А вы в курсе, что сейчас комендантский час?
– Я… Мне… Работала допоздна, офицер, счет времени потеряла.
– Вы не только времени счет потеряли. А у вас там чего – одна нога длинней другой или каблучок отлетел?
– Что? Ах, чтоб его… Извините, офицер.
– Ха-ха-ха!
Все ржут. Фараоны, своими погаными фараоновскими голосами.
– А вы там видели хоть один автобус иль такси? Как вы домой-то попасть собирались?
– Я… я…
– Или вы пешком хотели дойти?
– Н-не знаю.
– Мисс, садитесь-ка в машину.
– Да я дойду.
Хочется сказать, чтобы они хоть речевые обороты подучили, но еще сочтут, что им грубят.
– Тах хде ваш дом, в соседнем квартале?
– В Хэйвендейле.
– Ха-ха-ха!
Фараоны, и смех у них фараоновский.
– Так туда до утра ничего не ходит. Вы пешком, что ль, хотели дойти?
– Ну а как еще.
– На одном каблуке?
– А что?
– В комендантский-то час? Вы чё, не знаете, какое в этот час дерьмо на улицу повылазило? Порядочным словом не назовешь. Или назвать?
– Да я просто…
– Короче. Ты просто идиотка или чё? Надо было на работе заночевать, пока автобусы ходить начнут. Садись в машину.
– Да мне надо…
– Марш, говорю, в машину, драть тебя некому. Оформляем правонарушение. Ты или домой попадаешь, или в каталажку.
Я сажусь в машину. Вперед усаживаются двое полисменов, а еще две машины с четырьмя фараонами остаются. На светофоре поворот направо ведет в Хэйвендейл.
Они поворачивают налево.
– Так короче, – говорят фараоны в один голос.
Демус
Это дом у моря. В нем только одна комната, и это даже не дом, но в нем в свое время жили. Человек, который закрывал дорогу, чтобы прошел поезд. По имени я его не знаю; знаю только, что в семьдесят втором году он умер, а вместо него никто не поступил. Поезд перестал ходить, когда Западный Кингстон превратился в Дикий Запад, а каждый человек в нем – в ковбоя. Я хотел стать Джимом Вестом, но у него штаны слишком уж в обтяжку[72].
Телик в посудном магазине черно-белый, но я думаю, что те штаны на нем голубенькие, как у девок. Этот дом с одной комнатой, и человек, который здесь жил, спал на куске поролона, а нужду справлял в ведро, из которого все сливал в море. По имени его никто не помнит. Когда его тело нашли, кожу и мясо ему посмывало водой, но еще не до скелета. У этого дома два окна. Одно смотрит на море, одно – на рельсы. Когда перестал ходить поезд, люди в гетто пробовали
«Дикий, дикий Запад»– популярный американский телесериал 1960-х гг., главного героя в котором зовут Джим Вест.
