проживал последние годы. Старшая сиделка миссис Лоретта Харви назвала мистера Бакстера, чья супруга Квини умерла в 1982 году, «большим оригиналом, не выносившим дебилов».
Миссис Харви вспомнила время, когда мистер Бакстер подал в суд на «Солнечный дом» с требованием возместить моральный ущерб: мистер Бакстер утверждал, что ему не обеспечивают его диетические потребности. Мистер Бакстер ел только свекольные сандвичи, консервированный пудинг «Пятнистая колбаска» и заварной крем. Дело приобрело скандальный оттенок, когда мистер Бакстер объявил голодовку и прославился по всей стране под прозвищем Свекольный Берти. Его победа над администрацией пансионата получила широкое одобрение как триумф здравого смысла, хотя, по словам миссис Харви, персоналу кухни решение суда причинило «большие неудобства».
Ничуть не огорчусь, если за оставшуюся жизнь больше не увижу ни одного престарелого хрыча. Не выношу их медлительности, плохо подогнанных вставных челюстей и маниакальной страсти к маринованным овощам. Маме быстро наскучило таскаться с пенсионерами, и она объявила, что желает быть «в центре событий», поэтому я высадил ее у штаба Лейбористской партии. Дальше трудился один.
Следующим на очереди был старик по имени Арчи Тейт. Он забирался в машину так медленно, что едва не довел меня до бешенства. Старый хрен харкал и кашлял в большой белый платок, а когда я с сарказмом осведомился, все ли с ним в порядке, он ответил, что не все, у него пневмония. Речь его отличалась изысканностью, что редкость для выходца из рабочего квартала.
– Не лучше ли вам соблюдать постельный режим? – спросил я.
– Нет, – ответил он, – я социалист и хочу проголосовать.
– Мистеру Блэру вряд ли хочется, чтобы вы скончались на избирательном участке, – заметил я.
– Мистер Блэр? – презрительно прохрипел он – Не слышали разве, что я социалист, я голосую за Социалистическую рабочую партию, за партию Артура.
– Артура? – удивился я.
– Артура Скаргилла, – ответил старый хрен таким тоном, будто я законченный идиот.
Я попытался убедить его проголосовать за Пандору. Сказал, что Пандора поддержала мистера Скаргилла во время забастовки шахтеров, провела в школе лотерею и отправила собранные средства (19,76 фунта, насколько я помню) в Забастовочный фонд, но старый чахоточник остался непреклонен.
– Я потерял в Арнеме[8] левое легкое и правую ногу, – сообщил он, навалившись на меня со своего заднего сиденья. – И вовсе не для того, чтобы англичане превратились в этих тупиц с материка, хлебающих жидкий капуччино.
В попытке хоть что-нибудь противопоставить столь нелепому фанатизму я заметил:
– Капуччино – совершенно безвредный напиток с приятным вкусом. Я пью шесть чашек в день.
– Чертовски мало кофе и чертовски много пены, – ответил хрыч.
Он пожал мне руку и поблагодарил, что я его подбросил. А я сказал,
Город в Нидерландах, где в 1944 г. британские войска безуспешно пытались занять плацдарм на правом берегу Рейна.
