ты ведь догадливая! Нет, не поняла? Трансмутация действует только один раз. Донором человек может быть лишь однажды. Если он появился на этот свет генетически совершенным, то высоко ценится там, наверху, где большая часть населения давно уже заменена синтетическими людьми. Политики, заварившие эту кашу, пришли бы в ужас, узнав, во что вылилось их начинание… Мы давно уже не те, что были… В Верхнем городе синтетические красавцы, полулюди, а настоящие здесь, внизу, обреченные на медленное вымирание…
– Ведь это приведет к гибели вашего мира! – воскликнула Ася, понимая в этот момент, зачем ключ привел ее сюда. Но она была слишком слаба для этой миссии, слишком неопытна… Вот если бы рядом был Рерис или Лис… – Надо открыть решетки, надо позволить людям жить свободно! Надо…
– Надо, – спокойно согласился Бретт. – А кто этим займется? Решетки открывают лишь в одном случае – когда натуральный человек из Верхнего мира захочет спуститься в Нижний, чтобы добровольно поменяться с кем-то местами. Знаешь, сколько подобных случаев было за последнее десятилетие?
Ася покачала головой, хотя уже примерно догадалась.
– Ноль! – ответил карлик. – Дураков нет!
– Может быть, вы попытаетесь что-то изменить? – предположила девушка. Если уж она так глупо попалась, так пусть ее жертва хотя бы послужит благородной цели.
Бретт захихикал, и Ася, услышав этот тонкий смех – смех сумасшедшего, вспомнила, с кем разговаривает. С карликом в замусоленном пиджаке, который обитает в темной квартире, как крот. Только одна цель всегда жила в его мелкой душе – выбраться наверх. Судьба мира не очень-то его интересует. И Бретт, говоривший минуту назад разумные вещи, подтвердил ее догадку: не ответил на вопрос, а начал наматывать на руку цепи, заставляя Асю встать на ноги.
– Пойдем, красавица моя. Не бойся. Трансмутация не занимает много времени. Это почти не больно. Я тоненькую иголочку подберу…
– Я не хочу, не хочу… – зашептала Ася, от ужаса ноги отказывались идти. – Я не хочу…
Она все же сорвалась на плач:
– Пожалуйста, ну пожалуйста…
– Не люблю этого! – крикнул Бретт, засопел, дернул цепи так, что Ася едва не упала на колени.
И она, ощутив безысходность, послушно поплелась за ним. Цепи, судя по всему, протянуты были по периметру комнаты, вдоль стен. Бретт все давно подготовил, ожидая своего счастливого случая. Ася поняла, что он двигал мебель, освобождая ей путь. Подвел ее к столу, тускло светящемуся в темноте металлической поверхностью. Похлопал по нему, как радушный хозяин, приглашающий гостя присесть.
– Холодный какой… Подожди-ка…
Он нырнул вглубь комнаты, вернулся с какой-то тряпкой в руках, развернул: тряпка оказалась старой рубашкой. Он расстелил ее на столе.
– Ложись теперь. Ну, ну, быстрее! Не тяни время!
Ася, дрожа как осиновый лист, легла. Бретт протянул цепи
