давайте все-таки говорить по существу, – оборвал его я. Этот сукин сын то ли бессовестно льстил мне, то ли и в самом деле был обо мне очень и очень высокого мнения. Как бы то ни было, все-таки ему удалось расположить меня к себе. Даже если он безбожно льстил, он делал это с тем, чтобы произвести на меня благоприятное впечатление, понравиться мне. Пусть он делал это неуклюже, но радовало уже то, что он не расставляет пальцы, а пытается подстроиться. Впрочем, после шумихи, раздутой вокруг моего имени, гнуть передо мной пальцы стало совсем уж проблематично, это, действительно, так. И все-таки, все-таки…
– А по существу вы уже прочитали о проблеме, которая меня интересует, – Блейк кивнул на газету, – вам нужны какие-то уточнения? Задавайте вопросы.
– Вас интересует перевод Евангелия от Иуды? – удивился я.
– Да конечно, нет, – Блейк нетерпеливо прикурил от номерной золотой Zippo, украшенной несколькими бриллиантами. – Меня интересует даже не то, стоит ли покупать этот папирус. Очевидно, что стоит, коль скоро он в принципе существует, безотносительно его аутентичности. Это мелочи, главное – сам артефакт.
– Вам… предлагают его купить? – попытался уточнить я.
– Мы просто думаем, что стоит его купить, – поправил меня Блейк. – Если Евангелие подлинное, мы им непременно займемся, а нет – так оно нам не нужно.
– Простите, а кто это – мы?
– Считайте, что группа любителей древностей, интересы которой я представляю. Фонд «Возвращение». Впрочем, какая вам разница, дело иметь ведь придется только со мной. Вот вам моя визитная карточка…
Я посмотрел на кусочек картона, врученный мне первым заказчиком. Просто белая карточка, сверху какой-то странный орнамент, под ним – имя Ричард Блейк, указание на занимаемый пост – вице-президент фонда «Возвращение», 4 телефона и адрес электронной почты.
– Хорошо, господин Блейк, впрочем, я и не сомневался ни на минуту в вашей респектабельности. Но чего вы хотите от нас?
Блейк неопределенно, искоса посмотрел на меня, поправил свои золотые очки, слегка прокашлялся (было очевидно, что он волнуется) и сказал нечто, показавшееся мне на первый взгляд не особо вразумительным:
– Я хотел бы, господин Кассе, чтобы вы и ваше агентство помогли нам в поиске всех материалов, связанных с жизнью и деятельностью Иуды Искариота; так сказать, внесли свою лепту в составление полной его биографии…
– Но, господин Блейк, у нас агентство журналистских расследований, а вам, скорее всего, нужны специалисты в области Нового завета, историки и медиевисты, библеологи… Чем мы-то сможем быть вам полезны?
– Своей непредвзятостью и дерзостью. Все специалисты, которых вы только что упоминали, – заложники разных парадигм: парадигмы научного исследования, которое допускает только кристальную чистоту эксперимента и непременное следование всем канонам научного знания; парадигмы морали, которая регламентирует им не касаться «запретных» тем; парадигмы
