родственниками до минимума. Супруги отдаляются друг от друга еще больше, чем во время Рамадана и паломничества.
– Марыся, я тебя не выгоняю, но выходные дни ты все-таки должна проводить с мужем, – беспокоится мать. – Я не вникаю в то, что произошло между вами в Мекке, но с того времени, как мне кажется, вы живете раздельно.
– Успокойся! – Молодая женщина считает это дело пустяковым и машет пренебрежительно рукой. – Мое супружество гроша ломаного не стоит, – говорит она уже по-польски, причем вполне прилично, хотя еще с сильным акцентом.
– Хамид чувствует себя, наверное, отстраненным и брошенным. По крайней мере пригласи его сюда на ланч или ужин. Может, хочешь, чтобы позвонила я?
– Я просила, он не захотел, значит, не будем волноваться по этому поводу. Он говорит, что находится слишком далеко от центра и весь перерыв на обед потратил бы на дорогу.
– Он прав. Значит, я сегодня перезвоню и приглашу его сюда на целый день. Поиграют с Лукашем в гольф, мы можем поплавать в бассейне, пообедать в ресторане, а потом поедете домой.
Мать составляет план, который дочери не очень по вкусу.
– Хочешь от меня избавиться? Тебе скучно? Ты нервничаешь? – Арабская Мириам испаряется – Марыська же безошибочно говорит на чистом польском.
– Нет, хочу только, чтобы из-за меня ты не потеряла мужа. Мать, когда дети стали взрослыми и у них своя жизнь, должна отодвинуться на второй план. Я счастлива, что ты с нами, и порой даже забываю, сколько тебе лет, но ты уже идешь своей дорогой и держись ее.
– Ну и ладно, выброси меня из головы! – Обиженная Марыся подхватывается с пляжного кресла у бассейна, бежит в дом, как попало пакует свои вещи, набрасывает абайю и направляется к парковке. По дороге она звонит водителю.
Когда она переступает порог собственного дома, то чувствует холод, который в нем царит. И не потому, что там постоянно работают кондиционеры. Она осматривается вокруг и видит красиво обставленный зал, столовую, современную кухню, в которых нет жизни. Все отполировано и стоит на своем месте. Нет ни одной дешевой вещи, брошенной бумажки или смятой салфетки, не говоря уже о разбросанной одежде или полотенцах. «Все выглядит так, будто здесь никто не живет», – подытоживает Марыся, и сердце ее разрывается от мысли, что ее муж, которого она по-прежнему любит, живет один последние пару месяцев в этой холодной гробнице. «Мать, как всегда, права, – признает строптивая женщина. – Я снова потерялась». Она потирает лоб от огорчения. «Моя семья прекрасна, но у них своя жизнь, а я должна иметь свою. Я уже не маленькая девочка и не могу постоянно держаться за мамину юбку. Сейчас так происходит потому, что почти все детство и молодость у меня этого не было, – говорит она себе. – Кроме того, я счастлива находиться с Дарьей. Она не только моя сестра, но и подруга. Эта малышка очень много обо мне знает. Мне с ней лучше, чем с матерью, которая всегда усложняет
