style="font-size:15px;"> Спешившись перед таверной «У черного медведя», фон Закинген передал коня подбежавшему слуге и направился ко входу. Служанка открыла ему дверь, сделала книксен и соблазнительно улыбнулась, но фон Закингену было не до флирта. Девушка подвела его к столику у окна и поставила перед ним кувшин вина и деревянную кружку. Эберхард попробовал угощение. Трактирщик знал свое дело – вино было изумительным, в нем чувствовался привкус гвоздики и тмина[14].
Рыцарь оглянулся. Кроме него в таверне сидели еще четыре человека: седой старик опустил голову на столешницу и беззвучно спал, неподалеку завтракали двое широкоплечих парней, наверное поденщики, нанявшиеся для строительных работ. А в углу, прислонившись спиной к столбу, сидел Дитрих по прозвищу Лис. Его осведомитель.
Закинген перехватил взгляд доносчика, и Дитрих тут же занял место за его столиком.
Служанка принесла им вторую кружку.
– Чего изволите, господа?
– Принеси нам хлеба с сыром, – ответил фон Закинген. – Сыр прекрасно сочетается с красным вином.
Девушка присела в книксене и отправилась выполнять заказ.
Фон Закинген, кивнув, перевел взгляд на Лиса. Как и всегда при встрече с ним, Эберхард подумал о том, откуда у этого парня шрам, тянувшийся через все лицо. Пока что Дитрих не пожелал раскрыть свою тайну, и фон Закинген не собирался докучать ему расспросами на этот счет.
– Я слышал о монахе, который недавно приехал в Эсслинген, – начал он. – Что вы можете рассказать о нем?
– Вы имеете в виду францисканца? – Голос у Лиса был глубоким и чуть хрипловатым. – Что именно вам нужно узнать?
– Уезжал ли он вчера из города? Может быть, искал еретиков среди крестьян?
Дитрих прищурился.
– Вчера какой-то францисканец действительно выезжал в Фильдерн. Думаю, как раз тот, о котором мы говорим. По слухам, он вернулся в монастырь поздно.
– Ночью, значит… – Фон Закинген потер заросший щетиной подбородок.
Служанка поставила сыр и хлеб на стол и отошла.
– Говорят, он был не в себе. Что-то нес о каком-то явлении, – продолжил Лис.
– А о девушке ничего не говорил?
– Говорил, мол, явилась ему сама Дева Мария и он уберег ее от вальденсов.
– Выпейте, Дитрих. – Фон Закинген осушил свою кружку и налил еще.
Он был доволен. Картина постепенно вырисовывалась. Судя по всему, монах пытался скрыть правду, вот и придумал эту историю о явлении Девы Марии.
– Он в монастыре?
Дитрих, хмыкнув, кивнул. Он выпил вина, и Закинген тут же налил ему еще.
– Но сегодня монах собирается ехать в Штутгарт, а оттуда – в Нюрнберг. Его задача – написать о том, есть ли в округе еретики. – Лицо Дитриха оставалось невозмутимым.
– И как? Есть тут у нас еретики?
– Полагаю,
В Средневековье вино часто было слишком кислым, поэтому его подслащивали медом и добавляли в него разные пряности, в том числе гвоздику и тмин.
