урон, причиненный платью.
– Похоже на то, что мы остались без сладкого, – съехидничала я, – стой, не крутись так… Сейчас…
Еще одно-единственное мгновение – и мне бы удалось носовым платком оттереть синюю тафту, но… Именно в этот, самый важный миг, карету тряхнуло на ухабе. Этьен не удержался и с воплем «ой, прости, Агнессочка!» полетел в мою сторону, безуспешно пытаясь за что-нибудь уцепиться и мимоходом сгребая меня в охапку.
– Осторожнее, платье! – успела пискнуть я.
Меня и правда беспокоило, что неуклюжий Этьен запросто испортит мой изумительный, непомерно дорогой туалет.
В результате получилась куча-мала, состоящая из десятков локтей шелка, парчи и нас, беспомощно барахтающихся в оборках многочисленных юбок.
– О, Всевышний! – горестно возопил Этьен, – ну что за невезение?!!
Я совершенно случайно взглянула поверх его плеча – и почувствовала, как на переносице выступили мерзкие капельки пота.
В карету с интересом заглядывала Эвелина, которая ехала верхом.
Она по-королевски, с легким презрением вскинула брови и поинтересовалась:
– Ну, и что это вы тут делаете?
– Упали, – огрызнулся Этьен, – людей везете, не дрова!
Он наконец смог подняться, кокетливым жестом поправил парик и только после этого обернулся – посмотреть, кто это смеет беспокоить будущую королеву эльфов и ее верную служанку.
Еще через мгновение Этьен побагровел. Потом побледнел. И, дрожа осиновым листочком, присел на краешек своего дивана, подальше от окна.
– Я передам, чтобы дорогу лучше выбирали, – Эвелина смотрела на него долгим нежным взглядом. Как кот на миску свежайшей курятины. Или как волк на молоденького барашка.
Этьен молча взирал на нее. А затем потупился – и принялся разглядывать остатки шоколада на полу.
– Будь так любезна, передай, – пришла я на выручку, хотя мне и самой хотелось скромно опустить глаза.
Ибо увиденное повергло меня в крайнее смущение. И перевернуло с ног на голову мое представление не только о боевых доспехах, но и о моде при дворе Эльфира вообще.
Представьте себе смуглую красавицу с темными, как переспелая вишня, глазами, с пунцовыми порочными губами и распущенными по плечам каштановыми волосами. Представили? Замечательно. А теперь добавьте к получившемуся образу то, что вместо обычного платья – ну, или хотя бы обычных боевых доспехов, какие полагаются стражам королевы – на ней не было почти ничего. За исключением пары металлических пластиночек на крупных цепочках, кое-как прикрывающих роскошный бюст, да двух кольчужных треугольничков двойного плетения, позвякивающих там, где должны находиться дамские панталоны. Вся эта прелесть была почему-то оторочена волчьим мехом, а за спиной в ременной петле дремал внушительного вида фламберг, размером едва ли не с саму Эвелину.
Я задумалась о том, как мог вырядиться в дорогу Альберт.
