улыбкой посмотрела на плавающие в кружке чайные листики.
– Да, красиво. А еще я знаю, какая девушка будет у Дэйна.
– Да?! Расскажи!
– Нет, не могу, – Лайза покачала головой. – Вдруг я расскажу, и тогда он ее не встретит?
– Ну хоть как зовут?
– Нет.
– Ну внешность опиши.
– Неа.
– Ну хоть что-нибудь – я же помру от любопытства! Она ведь ему подойдет, да?
– Очень.
– Просто не верится, – прошептала Элли, – наш Дэйн встретит девушку. А скоро?
– В следующем году.
Ответила. И отчего-то снова погрустнела.
У них все случится – там все определено, а у нее? Лайза подняла глаза на Элли и впервые увидела у той на лице серьезное, чуть хмурое и непривычно решительное выражение.
– Не грусти только, ладно?
– Я постараюсь, – прошептала Лайза тихо.
– Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.
Дома, сидя на диване и монотонно жуя кунжутное печенье, Лайза задавалась вопросом: почему одни люди в период стресса теряют аппетит, а другие, наоборот, начинают тянуть в рот все подряд? Что за дурацкая привычка?
Вечерело. То втягивалась в приоткрытый проем форточки, то выдувалась обратно занавеска; в квартире было тихо.
Можно включить телевизор. А еще надо сходить в магазин, купить продуктов, но Лайза ни о чем не могла думать: два часа назад она прошла мимо его дверей – забыла зайти внутрь, – а теперь все никак не могла вытолкать себя на улицу.
Печенье и тишина создавали ощущение ложного уюта, хрупкого комфорта, который она так часто силилась отыскать в последние дни, и потому вместо нужного похода в магазин из коробки в рот механически одна за другой отправлялись кунжутные пластинки; хруст отвлекал от ощущения образовавшей внутри пустоты.
Наверное, часть ее приняла тот факт, что прошлому придется остаться в прошлом, и между разумом и частью сознания, которая так и не смогла смириться, выросла стена – из-за нее и ощущалась пустота в душе. Она помогала не сорваться, не зарыдать, сохранить остатки душевного равновесия.
Рядом с пустотой в душе робко пристроилась благодарность Рену за то, что устроил сегодняшнюю встречу, а заодно и Элли, которая, несмотря на недавнее недоверие, сумела-таки изменить мнение и помочь подруге, нашла простые, но такие нужные слова, долго отпаивала чаем и слушала сбивчивый рассказ о прошлом. Улыбалась, посверкивая глазами, и всеми силами старалась поддержать.
«Мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Ты только не грусти…»
Лайза смотрела на печенье, которое держала в руке, – на корочку из плотно спрессованных и залитых сиропом семечек сверху, – и думала: а как она сама отреагировала бы, приди Элли к ней в гости и начни рассказывать «небылицы»?
«Представляешь, – захлебывалась бы белокурая подруга, – мы с Реном жили вместе целый год! Я носила
