у нее – что надо! Да и остальное – тоже, ха-ха-ха!
– Цыть, размечтался! – свекор бесплотно пристукнул ладонью по столу. – Я Поляну знаю, она всю жизнь не будет по кустам прятаться. Вернее убить ее. А в деревне теперь не узнают, что стало с их любимой целительницей.
– Ну что ж, так и сделаем…
Яся, дрожа, вцепилась матери в руку:
– Мама, мамочка, проснись, мне страшно!
Поляна, вздрогнув, открыла глаза.
– Что, доченька? Чего ты испугалась?
– Мамочка, мне сон такой страшный приснился – про Чужака. Будто он убить нас хотел.
Поляна похолодела:
– И тебе. Значит, правда. Ну-ка, расскажи подробнее.
– Я видела Чужака и деда покойного. И еще с ними были двое. Сначала Чужак хвалился, как ловко он нас из села выставил, а потом они нас убить решили. Я боюсь, мамочка, вдруг сон – в руку!
– Уходить нам надо, доченька, да поскорей, – Поляна не стала пугать Ясю еще больше, рассказывая о своем сне. – Отвяжи-ка Серка.
Серок, во время разговора, молча, стрелявший глазами то на мать, то на дочь, вдруг насторожился. Он вскочил на ноги, прижал уши и, подняв шерсть на загривке, тихо зарычал.
– Тише, тише, Серок. Что ты разволновался?
Поляна осторожно выглянула из-за еловой ветки.
На краю поляны стоял волк. Глаза его пока ничего не видели, зато нос безошибочно подсказывал: кто-то прячется совсем близко. Запах не походил ни на один привычный лесной, это пугало и настораживало. Но то, что пахнет съедобной плотью, теплой, живой и такой желанной, отощавшему за зиму волку-одиночке было ясно. Давно уже он ушел из стаи, молодые самцы здорово посекли в поединках его шкуру клыками. Теперь, злой и вечно голодный, он рыскал по лесу и искал необременительной добычи.
Ветки на ели зашевелились, из-под них донеслись непонятные звуки, а потом – более привычное для волчьего уха рычание. Волк? Что ему делать под елкой? Может, лучше уйти?
Но тут из-под ели выскочил пес и с лаем ринулся на замешкавшегося хищника. Пес был молодым и сильным, как те самцы, что рвали волку шкуру. Надо уходить, бежать! Поздно. Собака налетела, вцепилась зубами в бок. От боли волк рассвирепел, рассудительность покинула его, и он, в свою очередь, тяпнул пса за ногу. Дальше уже трудно было разобрать, где собака, а где – волк. Серый лохматый клубок катался по поляне, устилая ее клочьями вырванной шерсти, орошая каплями крови. Но вот кому-то из дерущихся удалось дотянуться до горла противника. Одно движение челюстей – и из раны полилась уже струя крови. Из последних сил волк рванулся, оставляя в пасти противника вырванный из шеи клок мяса, лязгнул зубами, смыкая их на загривке пса, и под хруст ломаемых позвонков замертво свалился на землю. Бездыханный Серок упал рядом. Оба затихли.
– Ой, мамочка! – только и смогла прошептать перепуганная Яся.
Поляна осторожно выбралась из-под ели, почему-то на цыпочках подошла к месту побоища.
– Серок,
