грубо и жестоко препровожденных к Господу остриями стрел и отточенными лезвиями дикарских ножей. Фактория превратилась в ад. Дымящиеся балки крыш торчали из горящих домов, словно ребра. А перед грудой догорающих досок, бывших когда-то зданием миссии, стоял большой пылающий крест. Поначалу я подумал, что крест и распятый на нем слишком велики для скромной церквушки. И, лишь приблизившись, понял: на кресте горел человек.
Он превратился в гротескный факел, утратив все черты. В агонии он запрокинул голову, изо рта вырывалось пламя, словно крики стали огнем.
Старший офицер, капитан Смит, приказал накинуть на крест веревку, свалить его и оттащить подальше. Но никакая веревка никогда не вытащит образ того пылающего человека из моей памяти. Я пробормотал молитву, препоручая бессмертную душу несчастного Богу, в чьем лоне она вовеки пребудет в мире, спасенная от демонов, устроивших нечистую забаву. А когда я дочитал молитву, то услышал произнесенное шепотом «аминь» от всех вокруг. Я понял: мои неприкаянные спутники, обычно столь дерзкие и презирающие Господа, когда от жестокости мира их заслоняет тепло костра либо жидкости в бутылке, осознали, насколько же ценны Его любовь и благость, когда узрели жуткое обличье Его гнева.
Мы взялись забрасывать землей руины церкви, а я, работая, размышлял над тем, отчего же всемогущий милостивый Бог позволил столь чудовищному произволу случиться с Его верными слугами и домом моления Ему. Я не мог понять смысл произошедшего зла. А вдруг оно значило, что в битве между Богом и дьяволом победил дьявол? И лишь тогда, в бездонных глубинах моего сомнения, Христос явился ко мне, восстав из руин церкви своего Отца, дабы указать мне истину и путь.
Сначала я увидел Его лицо, сияющее белизной среди серого пепла. Он глядел на меня с таким отчаянием и болью, что я отшатнулся, отступил назад, и мой сапог захрустел обугленными остатками потолочной балки. Та приподнялась, и я увидел Его целиком – фигуру из чистого белого мрамора, закрепленную на кресте из твердого дерева, обожженного, но не уничтоженного пламенем.
Судя по месту распятия среди руин, оно висело над алтарем. Я представил, как Христос глядел со скорбью на то, как огонь пожирает дом Его Отца. Спасение креста из пожара было чудом, чудом же я отыскал его среди пепла, и я вспомнил слова обезумевшего священника, сунувшего Библию в мои руки и передавшего миссию мне:
Неси Его слово в пустыню. Ибо, неся Его слово, ты несешь и Его. Он защитит тебя и приведет к невообразимым богатствам.
И вот я узрел Его.
Я шагнул в дымящиеся руины и взял бледного Христа в руки. Его крест стал моим, и моя ноша разделилась с Ним. Я ощущал жар, который еще держало твердое дерево, и это было словно Его любовь, проникающая в мое существо, и я понял, зачем Бог позволил язычникам умертвить добрых христиан и сжечь Его дом.
Это было ради меня.
Он показывал мне простым и ясным образом, чтобы могла понять простая душа вроде моей: моя церковь должна быть крепче этой. Чтобы выстоять среди зла, царившего в дикой пустой глуши, церковь должна быть
