меня убить!
– Что происходит? – обратилась сестра ко мне.
– Дайте ей успокоительного, а то добром это не кончится. У неё истерика. Сын. Вы понимаете, – сказала я.
– Да, я давно за ней наблюдаю. Третью неделю. А Дэвид уехал? – поинтересовалась сестра.
Я кивнула, – он в Калифорнии.
– У вас брак зарегистрирован?
Я опять кивнула.
– Вы знаете, наверное, ведь можно сделать так, что без вашего согласия в эту палату никто не войдёт? Здесь с этим просто.
– Спасибо за информацию, но, думаю, я управлюсь без таких документов.
Сестра улыбнулась.
Она подошла к Саре. За время нашего разговора Сара и сама уже поверила, что ей плохо. Пришлось вызвать помощь, прикатили кресло-коляску и повезли расстроенную старуху в процедурную. Она успела, конечно, бросить на меня свой злобный взгляд. Она отчаянно дралась со мной. Но почему?
В трудном деле вызволения Игоря из ненавистной «империи зла» у Сары были сообщники, братья Левины. Им тоже не хотелось терять умного, жизнерадостного и такого безотказного друга, как Игорь. Миша хвастался, что он лучший из всех его друзей, а Витя, запойный алкоголик, пытался конкурировать с братом за это звание. Один раз он одолжил нам тридцать тысяч под семь процентов в месяц. Через три месяца он получил и долг, и свои шесть триста. Но и на том спасибо. Мы оплатили остаток кредита за машину и вывезли её в Москву. Она там очень пригодилась. Младший Миша и на такой поступок был неспособен. Сейчас, конечно, оба переживали, что дело приняло слишком серьёзный оборот. Опять сужался и без того ничтожный круг их эмигрантского общения.
После того, как Сару увезли и я едва успела подойти к Игорю, в палату влетели братья.
– Что случилось с Сарой? Почему она в процедурной? Ей плохо? – начал повышенным тоном Миша, уже предвкушая долгожданные разборки.
– Так… – я сделала глубокий вдох, – выйдите отсюда оба! Быстро! Иначе я вызываю те самые службы, которые вообще вас не пустят сюда без моего разрешения! – я говорила громко, медленно и уже, наверное, истерично – ведь у меня не было опыта в разгоне нежелательных посетителей. Я не хотела и не умела орать на кого-то, но у меня не было другого выхода – Игорю было очень плохо, он еле жил. Где-то глубоко внутри я уважала их чувства и понимала, что даже если они себя так ведут по отношению ко мне, они очень переживают потерю друга. Такого человека, как Игорь, они больше уже не успеют встретить в своей жизни. Да и не только они.
– Что-о-о-о? – протянул изумлённый Виктор, – ты это мне говоришь? Его лучшему другу?
10. Смерть
Человек ко всему привыкает. Старая истина, которую я полностью разделяю. Но привыкнуть – не значит смириться. Вот он изгиб судьбоносной синусоиды, заставляющий людей бежать из концлагерей, как Исаак, разводиться с супругами, менять насиженное место работы, уезжать в другие
