думай, думай. Время терпит. Игорю привет.
Рома вернулся в гостиную, и я слышала, как он прощается, ссылаясь на срочные дела.
– От нашей семьи остается представитель в лице Эллочки.
Он обволакивал всех взглядом, полным любви. Я заметила – пьяный человек или всех любит, или всех ненавидит. Одно из двух. Без середины.
Когда Рома ушел, неприятный привкус разговора с ним догнал меня, и я начала злиться на своего мужа. Ну действительно, почему мы так живем? Мы одни из нашей большой компании ездим на старой машине, доставшейся нам от родителей Игоря. «Шестерка» считается белой, хотя после ремонта одна дверца серая – до покраски дело не дошло.
Мы одни живем в Простоквашке, в хрущобе, которая нам досталась от Игоревой бабушки. Всегда тянем от зарплаты до зарплаты. Сначала платили кредит за компьютер, затем – за мягкую мебель. А одежда? А обувь? А непредвиденные расходы? Я постоянно думаю о деньгах. А так хочется не думать о них совсем…
Я расставила чашки сервиза и принялась разливать чай.
Лена и Ксюшка спускались вниз, и обе щурились после темноты.
– А где Кирюша? – первым делом поинтересовалась моя тетка.
Все, кто находился в гостиной, уставились на нее.
– Мы думали, он с вами, – ответила мама, – наверху.
– Здрасьте! – всплеснула руками Лена. – А мы были уверены, что он с вами внизу!
– Кирю-юша! – протяжно прокричала Кира.
Папа отправился по комнатам искать племянника.
Элла вышла на кухню и стала кому-то звонить:
– Можешь приехать прямо сейчас, солнце мое… Это рядом с площадью. Да, выхожу…
Она была более сдержанна в разговоре, чем ее муж, но все же это были те же «сюси-пуси».
– Все, убегаю, – окинула она меня рассеянным взглядом. Вместо масла в ее глазах стоял сиреневый туман.
– А чай?
– Чай с пирогом? Боже упаси! Диета, диета…
Она проплыла в гостиную, расцеловалась с Кирой, просочилась меж гостей и растворилась в прихожей.
Как только закрылась дверь за Эллой, пронзительно затрезвонил раритетный телефон времен товарища Хрущева. Трубку взяла Таня. По ее эмоциональному лицу без труда читалось – произошло нечто невероятное. Положив трубку, она с минуту тупо смотрела на всех нас. Затем виновато произнесла:
– Звонили из травмпункта. Кирюша у них.
– Что он там делает? – спросила Кира.
– Он… кажется, его сильно избили на улице. Но переломов вроде бы нет…
– Кто? Когда? – крикнула Лена. Я даже не подозревала, что она способна так кричать. – Почему он оказался на улице?!
Она металась из гостиной в прихожую и обратно, срывая с вешалки чужую одежду, не в силах найти свою.
– Я поеду с тобой, – сказала я и вытащила из кучи обуви наши сапоги.
– Я с вами, – вызвался Женя. – Нужно заявить в милицию.
– Их нашли уже, –
