в полном изнеможении, свергаюсь вниз. Трубка выпадает у меня изо рта и словно куда-то улетает. Все начинает кружиться и перемещаться по сторонам. Я падаю головой на подушку…
Не знаю, сколько продолжался мой сон. Очнулся я от того, что Дэмин грубо тряс меня за плечи и громко ругался. Он силой заставил меня подняться и потащил на выход.
– Не думал я, что ты такой слабак, от одной дозы свалился, – укорял он меня по пути. – Я-то три шарика выкурил. И так славно полетал по поднебесью, даже дома был, Сюли привет тебе передавала. Что, не веришь? Нет, тебе еще надо втянуться, с первого раза всегда так, удовольствия не получишь. Но как сладко бывает, когда привыкнешь!
Я пообещал назавтра повторить посещение курильни. Но в ту же ночь, при закате луны, мне приснился отец. Он был суров и требователен, каким я никогда не видел его при жизни.
– Скажи мне, что такое сыновнее благочестие? – строго обратился он ко мне, будто на государственном экзамене.
Даже матушка возмутилась (она пребывала тут же на территории сна):
– Дожил до седой бороды, а не знаешь таких вещей.
– Я-то знаю, да вот от него хочу услышать, – отрезал отец.
– Батюшка, я, конечно, отвечу на ваш вопрос, – сказал я. – Вот обязанности сына к родителям: заботиться, чтобы они располагали всеми удобствами жизни; каждый вечер оправлять им постель; утром, при первом крике петуха, справляться почтительно о здоровье; в течение дня многократно спрашивать, не беспокоит ли их жар или холод; поддерживать при ходьбе; уважать то, что они уважают, любить то, что они любят; при жизни родителей не уходить из дома, в котором они живут. Так определяли сыновнее благочестие древние…
Суровые морщины отца стали немного разглаживаться, но он продолжил свой допрос:
– Сын мой, ты перечислил обязанности самые простейшие. На самом же деле проявления уважения и любви бесконечны. В старые времена некто Лао Лайцзы дожил до шестидесяти лет, его родителям было тогда за восемьдесят. Чтобы его возраст не напоминал отцу и матери об их глубокой старости, Лайцзы, несмотря на седину, одевался в детские платьица, играл и танцевал, веселя стариков. Или другой пример. Мальчику по имени У Мэн было всего восемь лет, а он летними ночами сторожил родительский сон, при этом раздевался совсем, чтобы комары кусали его, а не стариков. А вот еще. Вань Боу, заслышав гром, бежал на могилу матери, при жизни ужасно боявшейся грозы, и с криком «Я здесь, матушка, не бойтесь, я с вами!» – укрывал могилу собственным телом. Нынче же сыновней почтительностью нередко именуют одну лишь способность прокормить родителей. Но ведь кормят и лошадей с собаками. Если нет благоговения, то в чем же разница? Существует много степеней сыновнего благочестия, и ты не сказал мне о высших. Слушай меня! Первая степень требует почитания родителей, вторая – служения государю, третья –
