Эстер.
Старуха кивнула.
– Но мне не удалось убрать эти отметины.
Эстер не стала продолжать тему.
– Вы сможете помочь Марте? Это не ее вина!
Старуха покачала головой. Сбросив одеяло с Марты, она провела длинными ногтями по коже, натянутой поверх отчетливо выступающих ребер.
– Мы сегодня не будем говорить о ее вине или невиновности. Я хочу посмотреть, что я смогу сделать. Но ничего не обещаю. Она очень слаба, ее сердце бьется, как у загнанного зайца. Спросите меня об этом завтра, а сейчас уходите и не заглядывайте мне через плечо. Терпеть этого не могу! И не смейте в моем присутствии заниматься своим греховным делом!
Повесив головы, девушки ушли. Эльза сглотнула и дрожащим голосом пообещала, что сегодня, в святой воскресный день, ни один клиент не зайдет в их дом. Сжав кулаки, она последовала за девушками.
– Кто это? – поинтересовалась Жанель, когда они присели у еврейского кладбища.
Все уставились на Эстер, которая, однако, избегала встречаться с ними взглядом.
– Хорошая повивальная бабка, – ответила Элизабет, даже не успев подумать.
– Да, – подтвердила Грет и удивленно уставилась на Элизабет. – Долгие годы она была первой повивальной бабкой Вюрцбурга, но уже давно не работает. Однако ее часто зовут при сложных родах: когда должны родиться близнецы или ребенок лежит неправильно. Откуда тебе это известно?
Элизабет пожала плечами.
– Я поняла это по ее словам. Должно быть, она проклинает нас и нашу работу, если ее задача состоит в том, чтобы помогать роженицам и детям.
– Но это не дает ей права так вести себя с нами, – возразила Жанель.
Грет согласно кивнула.
– Как ты думаешь, сколько женщин и девушек подверглись бы насилию, если бы нас не было? Ты думаешь, мужчины спокойно ждали бы, когда им можно будет спать со своей супругой, потому что у нее как раз критические дни? А роженицам мы вообще дарим так необходимый в первые недели после рождения ребенка покой.
– А неженатые мужчины, – добавила Мара, – принесли бы несчастье многим порядочным девушкам.
– Значит, мы берем на себя несчастье других, – подытожила Анна и довольно улыбнулась. – И за это получаем деньги.
Элизабет задумалась. Может быть, девушки правы? Шлюхи нужны, так как мужчины слишком слабы, чтобы подавлять свою страсть, и слишком сильны, чтобы женщины могли оказать им сопротивление? Возможно, другие женщины вынуждены были бы терпеть еще больше насилия и унижения. И несмотря на это мужчина является вершиной творения Господа. А как же женщина? Соратница мужчины?
– О чем ты думаешь? – спросила Жанель, обняв Элизабет. Та попыталась объяснить француженке ход своих мыслей и уже было подумала, что попытка ей не удалась, когда Жанель после долгого молчания заговорила:
– Я сама не раз задавалась вопросом: а может, Бог с самого начала питал к нам, женщинам, злобу еще до проявления
