проскользнули по ее руке, халиф помедлил, прежде чем отстраниться. Затем его тигровые глаза затуманились и он отшатнулся, выражение лица стало таким же непроницаемым, как и обычно. Не говоря ни слова, Халид наложил стрелу на тетиву.
Шарзад наблюдала за тем, как он занял позицию. Поджарая фигура халифа поражала спокойностью точных линий, когда он оттянул стрелу назад, натягивая изогнутый лук, пока прогибы на каждом конце не стали практически незаметными.
Прицеливаясь, он выдыхал.
Шарзад подавила желание улыбнуться.
«Он использует зрение».
Стрела полетела по направлению к мишени в тугой спирали, попав недалеко от центра, но не в яблочко.
Он опустил лук.
– Неплохо, сеид, – сказал Джалал с улыбкой.
– Это приемлемо, – ответил он себе под нос. – Тут нечем хвастаться.
Халиф выпрямил левую руку, чтобы вернуть лук Шарзад. Он не захотел встретиться с ней взглядом и повернулся, чтобы уйти.
– Сеид? – предприняла попытку она.
Халид остановился, но не посмотрел на нее.
– Возможно, вы не будете против…
– Тебя может научить Джалал. В этом он гораздо опытнее меня.
Раздражение вспыхнуло в Шарзад от предположения халифа, будто она что-то от него хотела. Кроме его смерти.
– Ладно, – резко ответила девушка.
Он прошел несколько шагов, прежде чем снова остановиться.
– Шарзад?
– Да?
– Увидимся ночью.
Она вытащила из колчана стрелу и наложила ее на тетиву.
«Я презираю его. Чему меня способен научить в стрельбе из лука мальчишка, который до сих пор использует зрение!.. Тарик мог бы разорвать его на части. Второй лучший фехтовальщик в Рее – тоже мне!»
Она пыталась игнорировать неуверенность, трепещущую у нее в животе.
Джахандар изучал взглядом стенку шатра, которая колыхалась в прохладном ночном воздухе.
Он лежал на боку, прислушиваясь. Ожидая.
Как только убедился в том, что мягкое дыхание Ирзы стало более глубоким в спокойном сне, он осторожно повернулся и поднял одеяло.
Она пошевелилась в другой стороне шатра, и он замер. Когда отвернулась от него спиной, отец выдохнул и поднялся на ноги. Осторожно потянувшись, сбросил усталость от целого дня в дороге.
Тихо ступая по полу шатра, Джахандар прошел к своей заплечной сумке.
Беззвучно, насколько это было возможно, открыл застежку и вытащил из сумы том, переплетенный в старую кожу. Его сердце застучало сильнее, когда он почувствовал, как тепло от книги согрело ему грудь.
Грубая сила этих страниц теперь была у него в руках…
Он прошаркал к углу шатра и положил древнюю рукопись на сундук с одеждой. Затем зажег единственную свечу. И сделал глубокий вдох.
Обложка фолианта была изодранной и неразборчивой. Края – сильно потрепаны,
