дому. Она была единственной женщиной, которую я понимал, представляешь? Может быть, я настолько хорошо понимал ее, потому что знал, что происходит в ее душе. Год спустя родилась наша дочь… ты. Но во время родов что-то пошло не так. Повитуха… – Исаак осел на землю. – О Владыка мира, помоги мне справиться с этим!
Джудитта, все еще обнимая отца со спины, опустилась на землю рядом с ним.
– Как невинный младенец мог бы убить свою мать? – хрипло спросил Исаак. – Не мог бы, даже если бы захотел. Как тебе такое только в голову пришло, дитя? А вот я… я не смог ей помочь… Хотя и думал, что научился всему от этого проклятого лейб-медика. Это я несу ответственность за ее смерть. Если кто-то и должен отвечать за то, что случилось, так это я… – Мужчина выпрямился. Наконец-то он нашел в себе силы посмотреть в глаза дочери. – Я говорил себе, что почти не бываю дома оттого, что у меня такая тяжелая жизнь. – Отец опустил ладони на щеки Джудитты и печально улыбнулся. – Я и тебе говорил такое. – Он притянул дочь к себе. – Я редко появлялся дома, потому что чувствовал себя виноватым перед тобой. Я лишил тебя матери… не смог позаботиться о тебе…
Они стояли обнявшись и молчали.
– Пап…
– Ш-ш-ш… Ничего не говори, доченька.
Исаак погрузился в море своей боли и вины, вины, о которой он впервые за все эти годы смог рассказать кому-то. Джудитта же думала о том, что ее отец оказался вовсе не таким, как она предполагала. Он был шарлатаном и мошенником. И он не винил ее в смерти матери.
Прошло какое-то время.
– Пап…
– Ш-ш-ш… Тебе ничего не надо говорить, малыш.
– Надо.
– Тогда говори.
– Меня уже комары тут доедают.
Исаак отстранился.
– Внешне ты похожа на мать, но в остальном – вылитый я, – улыбнулся он и обнял ее еще раз. – Пойдем. Ведем себя, словно две девчонки.
– Но я и есть девчонка!
– Ох, и правда! – Рассмеявшись, Исаак надвинул на лоб желтую шапочку. – Смотри, куда ступаешь, бестолочь моя.
Солнце уже село, когда отец и дочь добрались до низкого крестьянского дома. Из печной трубы валил густой дым, над входной дверью болталась выцветшая вывеска с изображением угря, похожего на морское чудовище.
Остановившись, Исаак посмотрел на Джудитту.
– Поверь, я ни за что не променял бы тебя на сына, – вдруг сказал он.
Девушка покраснела.
– О нет, только не это! – воскликнул Исаак.
Джудитта совсем уже залилась краской.
– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этому, – проворчал ее отец.
Вдалеке зазвонили к вечерне.
– Пойдем. – Исаак открыл дверь.
В доме царило приятное тепло, пахло едой и хлевом. Большая комната, в которую они вошли, была перегорожена на две половины – по одну сторону деревянной
