style="font-size:15px;"> Берега реки, заболоченные, поросшие камышом, были неровными – выбраться здесь из воды было трудно. Когда лодка подплыла поближе к суше, мимо пролетела птица с длинной тонкой шеей. В устье стояла плоская лодка с несколькими худыми рыбаками. За лодкой тянулись сети. За зарослями камыша едва виднелась рыбацкая лачуга, грубо сколоченная из бревен и крытая камышом и соломой.
Солнце быстро катилось к горизонту, заливая все вокруг багряными лучами. Над рекой поднимался туман, но из-за холода он стелился над водой, не затягивая берега мутной пеленой.
И только тогда, оглянувшись на галеру, Ицхак равнодушно сказал:
– Цепи и замки сделали свое дело. Мне удалось обвести этих дураков вокруг пальца.
Юдифь почувствовала, как хватка отца ослабела. Оглянувшись, она увидела, как капитан – в сумерках он казался всего лишь черной точкой – отчаянно размахивает руками, пытаясь привлечь внимание гребцов и рулевого. Вскоре рядом с капитаном принялись махать руками и другие моряки. В этот миг галера напоминала диковинное многорукое чудовище. Наверное, все матросы что-то кричали, но корабль был слишком далеко, и ветер не доносил их крики.
Юдифь изумленно воззрилась на отца.
– Мне жаль, что пришлось оставить этим глупым пиратам три таких красивых сундука. – Он вздохнул. – И столько прекрасных булыжников с нашего чудесного острова…
– Булыжников?
– А ты что думала? Что в этих сундуках серебро и золото? – Замолчав, Ицхак опять приобнял дочь.
Юдифь взглянула на профиль своего отца – благородный точеный нос с горбинкой, покатый подбородок с острой бородкой. Мир Ицхака Калонима ди Негропонте был намного сложнее, чем она думала. Сильной, теплой руки отца на ее плече было достаточно, чтобы девочка успокоилась. Пускай она и узнала, что ее отец – шарлатан и мошенник.
Девушка нахмурилась, ее густые, черные как смоль брови сошлись на переносице. Склонив голову, девушка уперлась лбом в плечо отца. Ее старая жизнь была в прошлом, теперь начиналась новая. С новыми правилами.
– Булыжники, ну надо же… – тихонько рассмеялась она.
Глава 4
Их высадили на узкие, колыхающиеся на воде сходни. Рулевой махнул рукой на северо-восток.
– Венеция. Город, – на ломаном итальянском произнес он.
Матросы вновь взялись за весла.
– Дорога. Две мили. Таверна «У медведя». Желтая шапка! Евреи! – Рулевой похлопал себя по голове.
Ицхак и Юдифь остановились на сходнях, глядя, как шлюпка уплывает в туман.
Они остались одни. Одни в этом мире.
Ицхак махнул рукой на северо-восток.
– Венеция. Город, – подражая акценту рулевого, сказал он.
Юдифь неуверенно улыбнулась.
– Рибоно шель олам[3], Владыка мира, защитит нас. Не волнуйся.
Юдифь точно таким жестом вытянула руку в сторону северо-востока.
– Таверна «У медведя». Кушать.
Ицхак печально улыбнулся.
– Мне
Рибоно шель олам – одно из имен Творца в иудаизме, традиционно используется в молитвах.
