программист; в Польше он живет уже четыре года и потому так хорошо знает наш язык. Говорит он не совсем чисто, смягчает звуки там, где не нужно, – но ведь это всего лишь акцент, а слов он знает, кажется, больше, чем я. Он признается, что заучивал словарь наизусть, но для него это ерунда – он с детства зубрил Коран, упражняясь в запоминании. Даже в условиях польской безработицы Ахмед не жалуется на недостаток заказов. Он и двое его однокурсников основали собственную фирму и пишут какие-то программы для компаний – и небольших, и немного покрупнее. Кажется, получается это у них неплохо – во всяком случае, в Познани Ахмед снимает однокомнатную квартиру и имеет собственное авто; он и сам признает, что живется ему вполне комфортно.
В течение недели наше общение ограничивается телефонными разговорами. Мама подслушивает под дверью. Мобилки у меня нет, нам не хватает на нее денег, вот и приходится часами висеть на старом аппарате, по которому едва-едва что-то слышно.
– Я не могу дождаться пятницы, – слышу его голос в трубке.
– Я тоже, – отвечаю вполголоса. – Ты будешь в обычное время?
– На этот раз у меня есть шанс вырваться даже пораньше – мой научный руководитель заболел. Ну и ладно, стану дезертиром.
– То есть? – Стресс скверно влияет на мое серое вещество.
– Приду в университет, немного покручусь там, покажусь как можно большему числу людей и… – Он делает паузу и добавляет: – Побегу на поезд! Ура, прогул!
– Здорово.
– Да, послушал бы тебя кто-нибудь – и пришел бы к выводу, что ты молчунья или вообще практически немая, – не слишком довольно констатирует он.
– Я же тебе говорила, какая у меня ситуация, – я еще больше понижаю голос. – Достаточно неудобная, – уже почти шепчу.
– Постараюсь помочь тебе ее разрешить, – обещает Ахмед.
Я жду его на вокзале, топчусь на месте от нетерпения. Наконец в окне вагона показывается его улыбающееся лицо. Мне все тяжелее выдерживать долгие, ужасающе скучные недели без него. Я бы хотела видеться с ним каждый день, но знаю, что это невозможно, по крайней мере до получения аттестата.
– Привьет, как поживаешь? – В знак приветствия он нежно целует меня в лоб.
– Замечательно, хоть порой и одиноко.
– И сейчас одиноко?
– Сейчас нет, а вот всю неделю – да… – поясняю я ему, словно капризная девчушка.
– А ты учебой занимайся – и не будет времени размышлять об одиночестве. И неделя быстрее пройдет.
Я беру его под руку, и мы идем в центр города. Несколько людей оглядываются на нас, но, как я заметила, так происходит всегда: в маленьких городках обычно пялятся на чужаков, а уж на смуглых и подавно. Для жителей это сенсация. Я побаиваюсь, как бы обо мне не распустили сплетен, ведь маме я, конечно же, до сих пор ничего не рассказала.
– Я возьму тебя с собой на ужин к приятелю, тому самому, у которого останавливаюсь, когда приезжаю сюда, –
