так уж много потеряла. – Молодой человек наклоняется к ней и говорит шепотом: – Я такой же хам, не представился. Я – Квафи, работник консульства.
Он зычно смеется, что совершенно не идет его молодому возрасту, потом пожимает руку Малики двумя своими.
– Давно здесь работаешь? – осведомляется Малика, которая с первой минуты испытывает симпатию к этому парню.
– Со времени окончания курсов, два года с небольшим. Хотелось бы в министерство, все время жду, что оно поймет, каким ценнейшим приобретением я бы для них стал.
Малика соглашается:
– Да, туда, наверное, невозможно попасть. Они всегда твердят, что у них закрытая организация и что к ним не берут людей с улицы. Это значит только то, что берут своих детей, родственников, прихлебателей и жополизов.
– И у вас тоже так? – Парень как будто не обращает внимания на слова старшей подруги и искренне смеется. – Я мог бы найти какие-нибудь связи, но не хочу. Собираюсь дойти до всего собственным трудом.
Он становится серьезнее. И Малика серьезно ему отвечает:
– Я тоже только собственным трудом. Я всего лишь внучка рыбака и дочка простого инженеришки.
– И видишь, удалось! Ты была даже послом, – говорит он театральным шепотом. – Сейчас я о другом: в будущую субботу я праздную крестины моего первенца, – говорит он, с гордостью выпячивая грудь. – Ты мало уделяешь времени обществу, и я приглашаю тебя и всю твою семью. Это будет для вас интересный experience.
– Большое спасибо! – Малика уже почти усомнилась в его бескорыстной доброжелательности. – А разве это не семейный праздник?
– Семья, приятели и вся негритянская деревенька, – отвечает мужчина и собирается уходить. – Начинается около полудня, но еще нужно доехать, ведь будем отмечать, конечно, за городом. Что скажешь, если я заеду за вами около десяти?
– Супер! Я могу взять с собой друга?
– Конечно! Здешний или белый?
– Ганец, будет нам все объяснять, чтобы мы не допустили ни одного промаха.
Анум приезжает в субботу на час раньше и становится свидетелем небольшой семейной размолвки.
– Сказала «нет» – и точка! – кричит Малика, тыча пальцем в сторону Марыси.
– Но почему?! – Девочка готова заплакать.
– А в чем дело? – спрашивает мужчина, входя в комнату, в которой находится телевизор.
– Дядя, дядя, помоги! – Марыся бросается ему на руки.
– Милый Бог не помог, не в этот раз, – твердо произносит Малика. – Твоя подружка и так ездит с нами всюду. Одну субботу может провести с родителями.
Мать и Хадиджа кивают, соглашаясь с Маликой.
– Но ее родителей никогда нет дома! – выкрикивает Марыся.
– Это печально, – говорит старая ливийка.
– Речь, конечно, о Жоржетте, – объясняет Малика непосвященному Ануму. – Но сегодня мы не возьмем ее – и без возражений!
– Почему? –
