style="font-size:15px;"> – Эта дурацкая война за землю! – взорвалась Дафна. – Портит мне все веселье! – Она швырнула пригласительную открытку в огонь камина и вихрем вылетела из комнаты.
– Какая жалость! Брамвеллы – такое приятное семейство, – вздохнула Маргарет.
– А вот арендаторы не считали их такими уж приятными, особенно во времена голода, – заметил Лоренс.
– Но голод был сорок лет назад, отец, – возразил Чарльз. – Не пора ли всем нам забыть об этом?
– На то, чтобы это забыть, уйдет еще много времени. Это событие навсегда изменило страну и наше классовое положение. До голода семьи вроде нашей были неуязвимы. А теперь мы уже не можем воспринимать нашу власть и наше положение как нечто само собой разумеющееся.
Книга с головы Эмили с грохотом упала на пол.
– Эмили! Ты не концентрируешься! – воскликнула Маргарет.
Эмили наклонилась, подняла книгу и с размаху швырнула ее в стену.
– Какой смысл отрабатывать правильную походку, если нас все равно однажды ночью перережут в наших собственных постелях взбунтовавшиеся крестьяне!
– Эмили! – оборвала ее Маргарет. – Иди в свою комнату!
– Вот и хорошо! По крайней мере не буду тут маршировать перед вами, как павлин!
Эмили убежала, а Чарльз рассмеялся.
– Господи! – тяжело вздохнула Маргарет. – Две рассерженные дочки под одной крышей за один вечер!
От Кастлуэста до Дублина Чарльз доехал на поезде, а там уже взял красивый экипаж, который и отвез его в их семейный дом на Меррион-сквер. Выглядывая из окна кеба, он вдыхал атмосферу оживленных улиц, дорожного движения и прекрасной георгианской архитектуры. В предвкушении встречи с Арабеллой он пребывал в радостном возбуждении.
Кеб остановился на Меррион-сквер у тротуара напротив их дома. Он вышел, поднялся по ступеням крыльца и громко постучал в двери. Это был четырехэтажный особняк с цокольным этажом. Отец купил его лет двадцать назад. Для такой известной и состоятельной семьи, как Армстронги, было важно иметь свои дома в Дублине и Лондоне, и его родители в течение долгих лет устраивали в обоих этих домах многочисленные богатые приемы. Однако теперь, когда Лоренс стал одержим идеей как можно больше времени проводить в своем поместье, чтобы избежать репутации лендлорда, не живущего на своей земле, визиты родителей сюда стали нечастыми.
Дверь ему открыл дворецкий.
– Ах, мистер Чарльз, рад снова видеть вас, – сказал он, принимая у Чарльза чемодан.
– Взаимно. Мой брат дома?
– Нет, сэр, мистер Гаррисон обычно возвращается с работы примерно в половине шестого, – ответил дворецкий, провожая Чарльза по лестнице на второй этаж до гостиной.
– Распакуйте мой чемодан у меня в комнате, хорошо? – сказал Чарльз, проходя в гостиную и закуривая сигарету.
На каминной полке стояли четыре фотографии Арабеллы в рамках. Подойдя ближе, он взял одну из них и принялся внимательно рассматривать.
Где-то через час он услышал,
