же, ты ее подкупишь, чтобы она говорила то, что ты хочешь?
– Миних, обзови уж лучше меня дурой, вопреки моему самомнению, чем говорить такие вещи; человек, работающий из-за денег, сегодня служит одному, а завтра будет служить тому, кто даст ему больше! Нет, моя француженка будет действовать в своих интересах!
– В каких интересах?
– Ну разумеется в любовных!
– A-а, это дело другое! Но по крайней мере скажи мне, сделай милость, сама-то ты кто такая?
– Нет, ты положительно смешной! Зачем тебе нужно отягощать себя лишним? Ведь теперь ты можешь дать кому угодно честное слово, что не знаешь, откуда и как явится француженка, а если я назову себя, то установится между нами совершенно не нужное для тебя знакомство! Неужели ты не понимаешь, что я из деликатности, ради тебя надела эту маску и домино? Ты помни только одно: я тебя ни к чему не обязываю и ничего от тебя не требую; поступай как знаешь, по личному своему разуму и опыту. Однако, вот мы и приехали! – сказала она, увидев, что карета снова остановилась у ворот минихского дома.
– Ты положительно не хочешь выйти со мной? – спросил Миних.
– Положительно не хочу.
– Но как же мои гайдуки? Ведь они могут поднять шум, заметив тебя в карете?
– Важное дело, что фельдмаршал Миних проехался в своей карете с женщиной!.. Как будто это случилось в первый раз!
Маска была права: это действительно случилось не в первый раз.
– Но все-таки помни, что я решительно ничего не сделаю из того, что ты мне тут наврала! – сказал Миних, выходя из кареты.
Один из двоих гайдуков, стоявших на запятках, откинул подножку и, высадив Миниха, повел его к входной двери, а другой отворил карету с противоположной стороны и, не откидывая подножки, выхватил высунувшуюся к нему маску в домино, и оба они исчезли в темноте.
Под домино и маской оказалась Грунька в своем суконном плаще и шелковом расфуфыренном платье.
Человек, высадивший ее из кареты, был, разумеется, Митька, одетый гайдуком Миниха.
– Ну что? Удалось тебе? – спросил он.
– Удалось! – ответила она. – Он сказал мне, что не станет меня слушать, но это – верный признак того, что он сделает все так, как я ему сказала.
21
Селина де Пюжи
Предположения Митьки оправдались с совершеннейшей точностью.
Француженка Селина де Пюжи была в Дрездене в «амурных», как тогда говорили, отношениях с графом Линаром и явилась одним из многих мимолетных увлечений красивого и богатого молодого вельможи.
При саксонском дворе того времени, соперничавшем в пышности и блеске с версальским, были прочно установлены легкие французские нравы, которые предписывали молодому мужчине одновременно иметь три любовные связи: одну – с женщиной легкого поведения – по-тогдашнему с метреской, другую – с какой-либо дамой общества, лучше всего замужней, и наконец, молодой человек непременно должен был наряду с
