style="font-size:15px;"> – Прежде всего потому, что мы знали бы об этом, – заметил Шешковский.
– Нет, а потому, что, очевидно, Линар хотел отделаться от француженки, которая ему надоела, и сказал ей, что поедет в Россию, в Петербург, а сам уехал совсем в другую сторону, в надежде, что Селина де Пюжи или вовсе побоится за ним ехать, или если и решится и явится в Петербург, то никак не найдет его здесь.
– Все это очень правдоподобно, – сказал Ушаков. – Значит, в политическом отношении француженка совершенно никакого значения иметь не может?
– Напротив, – опять возразил Митька, – она может стать весьма выгодным орудием, если граф Линар прибудет сюда вновь польско-саксонским посланником.
Все, конечно, знали отлично прошлую историю графа Линара в Петербурге, но никому и в голову не пришло, что можно сделать предположение, которое высказал теперь Митька.
Ушаков и Яковлев недовольно насупились, Шешковский же спокойно ждал разъяснения со стороны Жемчугова, в нем вполне уверенный, то есть в том, что хотя его слова как будто и были очень смелы, но, во всяком случае, он не сказал их зря.
И Митька пояснил свои слова:
– Я понимаю так, – стал говорить он, – что мы обязаны блюсти прежде всего интересы его высочества герцога Бирона, как регента Российской империи.
Ушаков и Яковлев кивнули головой в знак подтверждения и выразили на своем лице удовольствие обороту дела, взятому Жемчуговым.
– А интересы его высочества, по моему крайнему разумению, – продолжал тот, – настоятельно требуют, чтобы граф Линар приехал сюда.
– Почему же? – спросил Ушаков.
– Потому, ваше превосходительство, что этот человек явится лучшим истолкователем чувств его высочества перед принцессой Анной Леопольдовной, которая, по своей прозорливости в отношении польз и нужд России, несомненно должна желать симпатичного польско-саксонского посланника.
– В отношении польз и нужд России?
– Конечно! Ее высочество Анна Леопольдовна – по рождению славянка.
– Ведь ее матушка была русская.
– А отец – немец!
– А отец – герцог Мекленбургский – тоже по происхождению славянин: ведь прежде чем называться немецкими герцогами Мекленбургскими, предки ее высочества были славянскими государями с титулом королей Вендских, и единение принцессы Анны Леопольдовны в отношении польско-саксонского посла, как представителя славянской державы, является исключительной политической комбинацией.
– Да, – перебил Митьку Ушаков, – но польско-саксонский двор никогда не решится прислать ныне послом графа Линара, который был отозван по требованию самой императрицы.
– Обстоятельства меняются; ныне русский двор мог бы по собственному почину просить в Дрездене, чтобы оттуда был прислан граф Линар.
– Но кто же решится написать туда? Едва ли герцог найдет возможным.
– Написать, конечно с соизволения герцога, должен
