волосы, заколотые простеньким гребнем. Лицо было миловидным, слегка пухлым. Складка над бровями выдавала напряжение или неудовольствие. Смотрела она строго на обод своей тарелки, но губы не шевелились. В этом неподвижном взгляде чудилась такая глубокая незаинтересованность в окружающем мире, что я подумал о душевном нездоровьи. Но тут девушка, опровергая мою догадку, подняла голову, на щеках обозначились ямочки, а светло-серые глаза обежали сидящих, с некоторым удивлением остановившись на мне.
Ее тонкая рука начала уже приподниматься, когда мужчина в жилете накрыл ее ладонь своею и что-то неслышно шепнул на ухо.
Покраснев, девушка снова принялась изучать белизну обода с капелькой жира на кромке.
Я заметил вдруг, что они очень похожи. Возможно, отец и дочь. Скулы, овал подбородка. Определенно, близкие родственники.
Третьим соседом Родерика был мужчина лет сорока, усатый, по-военному стриженный, в мундире капитана королевской артиллерии. Правую щеку его пересекал длинный шрам, оттягивая вниз уголок рта. Сидел он прямо, неподвижно, с выражением тупого безразличия на обветренном, грубом лице. Его вилка была вызывающе воткнута в кусок мяса. Было видно, он бы давно расправился с обедом, но вынужден соблюдать субординацию.
Впрочем, подумалось мне, судя по раздраженно шевелящимся усам, субординация скоро пойдет к черту.
С моей стороны – через пустой стул – прокручивала в тонких пальчиках бокал женщина лет двадцати пяти. Похоже, скучала. Именно она жестом пригласила меня к столу.
Синяя юбка. Жемчужно-серый жакет с фестонами по рукаву. Белая блуза с вырезом. Черные волосы зачесаны назад.
В ушах – серьги. На пальце – кольцо. Нитка жемчуга в два ряда охватывает шею.
Накрашенные губы ее были слегка изогнуты, но я не осмелился бы назвать этот изгиб улыбкой. Скорее, чудилась в нем какая-то защитная реакция.
Да тут клубок змей! – чуть не выдохнул я вслух, поймав брошенный в ее сторону короткий, исподтишка, взгляд артиллериста.
В нем сквозила такая ненависть, что я невольно передернул плечами. Она отказала ему? Или здесь нечто иное?
Может, семейное?
Последний сидящий был мне не виден. Чуть наклонившись, я заметил женский профиль с завитой прической и сложенные в «замок» тонкие пальцы.
Вроде бы горчичного цвета, судя по рукавам, платье.
Роняя на пол косую тень оконного переплета, сверкнуло небо.
– М-да, – произнес вдруг мужчина в жилете.
На слух в этом «м-да» было едкое разочарование отсутствием хозяина.
Гарпаст потеребил салфетку, погляделся в отражение столового ножа и на жаркое. Где-то, в другом помещении, грянули часы.
Гул разнесся по дому.
– Семь, – констатировал артиллерист.
– Оливер, – словно ожив, обратилась к старому слуге моя – через стул – соседка, – вы не могли бы поторопить Монти?
Ни
