он только и делал, что беззвучно открывал и закрывал рот.
– Ну! – хмурясь, поторопил его «жилетный». – В чем дело? Он идет?
– Мистер Рэндалл… – наконец выдохнул старик. – Сэр Рэндалл убит!
И сполз вниз.
– Боже мой!
– Невозможно!
– Убит?
Разом загрохотали отодвигаемые стулья.
Оливер был перемещен на кушетку, над ним захлопотала горничная. Артиллерист подхватил свечу, Анна, «жилетный» и молчаливая женщина сгрудились вокруг него.
– Нам надо идти и посмотреть! – решительно произнесла последняя.
Она оказалась обладателем низкого, почти мужского голоса. А также усиков, тяжелой челюсти и грушеподобной фигуры. Темное закрытое платье. Вязаная шаль.
Я так и не смог определить, кто она. Компаньон владельца? Сестра? Дальняя родственница?
– Да-да, – подтвердила взволнованно Анна, – нам необходимо убедиться…
Вчетвером, тесной группой, они двинулись из столовой.
Но тут слово взял Родерик. Ослепительный. Великолепный. Вдохновленный.
– Стойте! – крикнул он.
На него обернулись.
– Стойте! – повторил Родерик. – Я – Гарпаст! Убийства – по моей части.
– Вы – кто? – качнулся на носках артиллерист.
– Детектив Родерик Гарпаст, – представился мой друг. – Это во-первых. А во-вторых, нам нужно больше света.
Он подхватил подсвечник со стола.
– Идемте.
В нем было столько уверенного напора, что никто не осмелился ему возражать. Мало того, никто не стал оспаривать его самозваное лидерство.
Перед ним расступились.
Родерик поднял подсвечник повыше.
– Джонатан! – позвал он меня.
Бросив взгляд на так и уткнувшуюся в тарелку девушку, я присоединился к нему в дверях. Глаза у Гарпаста лихорадочно блестели.
– Наконец-то нам свезло, – шепнул он мне, – Убийство, мой друг, убийство! – И добавил уже для всех: – Вперед!
Глава 4. Труп и все остальные
По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж.
– Теперь направо, – подсказал «жилетный», когда коридор разделился на два рукава. – Там у Монтгомери кабинет.
Стены выступали из темноты.
Картины. Узкие тумбы с вазами. Прямоугольники дверей.
– Нет, я не понимаю, почему вы экономите? – тихо возмущался Родерик. – Дело, конечно, не мое, но свечи дешевы.
Окно в конце коридора осветилось молнией.
Я имел несчастье в этот момент оглянуться на следующих за мной обитателей поместья – выражения лиц застыли, словно схваченные фототипией.
Скорби не было ни на одном.
Мало того, радостный оскал артиллерийского капитана трактовать приходилось однозначно – он не испытывает по поводу
