тонули во тьме. Сквозь шторы угадывалось окно. Закрытое. Шум дождя был едва слышен.
Мистер Монтгомери Рэндалл, раскинув руки, лежал на столешнице лицом вниз. Моему взору предстал желтоватый череп в обрамлении редких волос.
– Боже, – сказала женщина с низким голосом.
На затылке мертвеца неподвижно сидел голубь. Крылья чуть расправлены, голова повернута влево, светится янтарный глаз.
И только присмотревшись можно было определить, что птица является вырезанным из камня пресс-папье.
– Итак…
Гарпаст ступил в кабинет.
Он не подошел сразу к столу, а, щурясь, огляделся и направился по левой стене в обход.
– Джонатан, будьте добры, свет.
Я шагнул следом.
– Нет-нет, – сказал мне Родерик, – встаньте справа от двери.
– Как скажете.
Я застыл рядом с гравюрой, запечатлевшей мрачный берег Темзы.
Постукивая по стенным панелям, мой друг медленно продвигался к окну. Взгляд его казалось бы беспорядочно блуждал, но я не сомневался, что Гарпаст сейчас замечает все до мельчайших деталей.
Бордовый ковер на полу чист. Стулья стоят ровно. Пыль на мебели отсутствует.
Часть стены занимал книжный шкаф, и его Родерик едва удостоил вниманием – обогнул, выбив кончиками пальцев легкое стакатто по боковине.
Бюро в углу. Подоконник…
Скрывшись за шторой, Гарпаст подергал створки окна. Штора колыхала складками.
– Прекрасно…
– Что прекрасно? Что прекрасно-то? – на высокой ноте спросила Анна. – Монти… Монти, он все?
– Погодите, – сказал я. – Сейчас все выясним.
Между подоконником и придвинутым к столу креслом расстояние было небольшое, и Родерику пришлось протискиваться.
Оказавшись по другую сторону стола, он дотронулся до руки и шеи мертвеца, проверяя пульс, затем внимательно осмотрел примостившуюся на затылке птицу.
– Крови совсем немного.
– Так он мертв? – нетерпеливо спросил «жилетный».
– Да, – сказал Родерик, – но признаков трупного окоченения еще нет. Кисти холодные. Скорее всего, его убили не более двух часов назад.
Застывшие в дверном проеме переглянулись.
При этом я увидел, как «жилетный» едва заметно кивнул племяннику-артиллеристу на Анну. Ох, не любили они ее!
Но как не признать, что смерть старого мужа в первую очередь выгодна молодой жене, а теперь, получается, вдове?
Правда, при наличии завещания…
– Джонатан! – позвал меня Гарпаст.
– Свет? – я приблизил подсвечник к столу.
– И это тоже, – Родерик аккуратно, за крылья, приподнял каменного голубя. – Будьте добры, сейчас отклоните мертвеца.
– Куда?
– В кресло.
Я замешкался, не зная, куда деть подсвечник.
Извилистая молния
