хорошего лекаря. Ну, осмотрись пока, отдохни, а мне надо заняться делами, – главарь хлопнул Грэма по плечу и пошел к хижинам.
Но заскучать не пришлось. С высокого дерева спустился смуглый воин. С первого взгляда было видно, что он южанин: черные волосы, собранные в хвост, аккуратная бородка, густые брови и орлиный нос, за спиной – два меча, на поясе – кинжалы. Он засунул большие пальцы за широкий ремень с круглой отполированной бляхой и вразвалочку двинулся к костру.
– Подмени меня, да, – сказал воин одному из молодых парней у костра. – Меня зовут Хасиб, а ты Грэм, да? Я слышал ваш разговор. Так ты панголин, да. Убил я как-то одного панголина – хорошо дрался, собака, чуть не вспорол мне брюхо, гаденыш, да. – Он заржал и сел рядом. – Скоро будет корабль, и ты сможешь показать себя. Я надеялся, что ты проткнешь этого выскочку Яна, да, но он струсил. Он только с рабынями смелый. Его тут побаиваются. Да, Ирвин? – южанин кивнул молодому воину – тот что-то буркнул в ответ и отвернулся.
– Он привык, что ему все подчинялись у папки в церкви, – сказал Харон, разбивая головню в костре.
Пахло мясом. С дерева спустился Зубастик, сел рядом с Грэмом и принялся облизывать свежую крови с мордочки.
– Интересный у тебя зверек, – сказал Хасиб.
– Я его в грибнице подобрал, точнее, он сам за мной увязался, а потом… как-то привык к нему.
– Может, продашь?
Зубастик прекратил умываться и прижался к панголину.
– Это мой друг, – сказал Грэм.
– А! Ну, тогда извини, приятель… Он и понимает что-то, да. Эх! Увидишь еще одного такого – мне возьми, да.
Хасиб рассмеялся и попытался ухватить Зубастика за ногу – тот весело пискнул и отпрыгнул в сторону. Воин прыгнул следом. Они завертелись, закружились в погоне друг за другом, но длинный свист заставил всех в лагере вскочить с мест. Ладья!
– А вот и твой шанс, панголин, – сказал южанин, спеша к реке.
Грэм стоял как вкопанный. Мимо широким шагом прошел Ян, бросив злобный взгляд.
– Как я ненавижу воевать не позавтракав, – буркнул Харон, принимая из рук жены широкий топор.
Женщина была вооружена коротким мечом, за спиной – лук и колчан стрел. Из всех хижин выбегали мужчины, женщины, дети – здесь все воины. Только рабы остались привязанными к деревьям.
Подошел Рамон: в одной руке меч, в другой топор, за спиной щит.
– Я не настаиваю на твоем участии, – бросил на ходу главарь, – ты можешь оставаться рабом. И на этот раз я мешать не буду.
Грэм огляделся по сторонам. Он может просто уйти, и никто его не задержит. Но он стоял, не в силах двинуться с места. Примкнуть к разбойникам? Стать бандитом? Убивать мирных людей?.. Мирных? Или солдат Церкви, с которой он собрался бороться? Мирных или церковных торгашей? Богатых священников? Торговцев липовыми индульгенциями для несуществующей души?..
– К черту!
Грэм побежал к реке.
Лучники: женщины,
