во что бы то ни стало добьётся её. Но и то, и другое осталось невыполненным. В прошлый раз ему казалось, что перед ним опытная и хитрая кокетка, которая хочет получше заманить его в свои сети… Он долго молча наблюдал, как она пытается привести себя в порядок. Руки её дрожали, на лице застыло отчуждённое выражение. Она больше не сопротивлялась, когда он попытался помочь ей одеться; ничего не говорила – была похожа на красивую куклу, в которой сломался какой-то важный механизм. Два ярко-алых пятна на бледном лице дополняли сходство. Он ничего не понимал! Весь его предыдущий опыт оказался непригоден; следование советам, почерпнутым из соответствующей литературы, не дало результатов… Скорее наоборот. Он не мог так быстро осознать перемену: перед ним была не расчётливая соблазнительница, а перепуганная девчонка с огромными обиженными глазами. Его нетерпение сменилось каким-то новым чувством, непонятным ему самому: ещё пару минут назад ему казалось, что он не выдержит напряжения, он готов был просто применить силу, – а теперь вдруг ощутил, что готов ждать, да, ждать, только бы не было этого отчуждённого молчания, потухшего взгляда и обиды в голубых – как интересно: голубых! – глазах. Это были ранее неизведанные, тонкие ощущения, в которых он пока не мог разобраться. Странно: рядом с ней он узнавал нечто новое о себе самом, открывал такие черты, о существовании которых даже не подозревал.
На улицу вышли молчаливые и взъерошенные. И опять, как прошлый раз, что-то случилось со временем: ему казалось, они провели в комнате пятнадцать-двадцать минут, а стрелки убежали на несколько часов вперёд. Но теперь он был действительно недоволен.
– Надя, почему это?
– Что ты хочешь от меня?! Как ты не понимаешь: мы только-только познакомились, ничего не знаем друг о друге… Я пытаюсь к тебе относиться как к человеку, а ты…
– А я и есть человек, – в его голосе прозвучал металл, и Наде вдруг вспомнилось: «Это потому, что я чёрний?» Она даже не подумала, что он может понять её так.
– Нет, Кунди!! Я хочу сказать, что воспринимаю тебя не просто, ну… как мужчину, а мне интересно знать, какой ты человек, что думаешь, чем интересуешься, что ты чувствуешь.
– А!.. Ти не знаешь?
Она пропустила его реплику мимо ушей.
– Дома у меня был один знакомый парень. Мы вместе учились, занимались в спортивной секции, ездили на соревнования, помогали друг другу, разговаривали… Вот тогда…
– Ти его любишь? Поэтому?
– Нет! Я его совсем не люблю! Не знаю, как тебе объяснить… Ты не понимаешь.
– Надя, ми же молодие! Ми молодие! Зачем всё это одному?… Не думал даже, что так будет, но лучше взять, – он достал из бокового кармана маленький шелестящий пакетик, показал ей и снова спрятал, и хотя она не успела рассмотреть, всё же поняла, что это такое. – Может, ти боишься?… Я – тоже. Откуда я знаю, с кем ти била раньше?
– Ни с кем, – ответила она, ошарашенная его запоздалой откровенностью. Если бы он показал ей этот пакетик раньше, до того, как они вошли в общежитие, у неё не было
