огрызнулся я, сверля взглядом половицы паркета. – Чтобы без свидетелей, без шума?
– Нет, ну зачем вы так? – сейчас же вскинулась Антонина. – Я ни к чему такому не призывала, но… Вы понимаете, что теперь начнется? Милиция, следствие, такой позор… и это перед фронтальной проверкой школы… А что скажет родительский комитет? Ну хорошо, это Соболев был – неблагополучная семья, низкая успеваемость… два привода в милицию… может, там и не станут жаловаться… Но какой резонанс! Учитель… ребенка… ни с того ни с сего…
– Ну, положим, с того и с сего, – мне было противно говорить об этом. – Причину вы знаете, наверняка с детьми поговорили. И давайте условимся – это мы обсуждать не будем. Никогда. Просто вот представьте себя на моем месте.
– Уверена, я бы нашла верное педагогическое решение, – грустно взглянула на меня Антонина. – Да, конечно, это свинство с их стороны, испорченность… А что же вы хотите, такое время – телевизор, пресса эта демократическая, фильмы развратные… Но надо быть мудрым, надо быть выше этого. И потом… рисунка же этого после не нашлось, так?
Я нехотя кивнул:
– Естественно, не нашлось. Мне, знаете, не до того было, чтобы сразу сцапать. А после дети подсуетились. Изъяли, в общем, компромат.
– Вот именно, – устало подтвердила директриса. – И потому теперь вы никому ничего не докажете. Со стороны это выглядит, что неуравновешенный педагог ни за что ни про что избил мальчишку… Кстати, а вы уверены в своем здоровье? Может, имеет смысл показаться доктору, Константин Дмитриевич? В вашем случае это даже полезно. А то ведь, в принципе, статья вам полагается, Константин Дмитриевич. Нехорошая статья. Уж поверьте мне, за тридцать лет работы я таких случаев насмотрелась. И вижу в данной ситуации только один выход… Вам лучше уйти из школы, Константин Дмитриевич. Поверьте, мне жаль терять сильного предметника, мне нелегко будет заткнуть дыру в расписании, но ничего другого не остается. Поверьте, вы не останетесь без работы, сейчас такая нехватка кадров… Я могу даже Киселеву позвонить, в 194-ю… Конечно, далековато, и школа не из лучших, прямо скажем, но лучше так, чем никак… Или 182‑я, как только там капитальный ремонт кончится, может, уже к сентябрю…
– Что ж, Антонина Ивановна, – я вздохнул, глядя на близоруко щурившееся начальство. – Я благодарен вам за заботу, но… Никуда я не уйду. Наша школа меня вполне устраивает, и не вижу оснований… Что же до ситуации… Мне кажется, вы преувеличиваете. Через неделю об этом уже забудут, тем более учебный год кончается, а там каникулы все спишут. И уверяю вас, что больше такого не повторится, я буду тщательно себя контролировать. А в данном случае вряд ли возможны какие-то последствия. Родители Соболева, как вы правильно заметили, вряд ли будут жаловаться. Скорее, они своему отпрыску по-свойски добавят. Да и сам Дима не может не понимать, что получил за дело. В общем, мне кажется, нам лучше сделать выводы из этой истории и забыть о ней. Простите, что доставил вам беспокойство, уверяю, это единичный случай…
– Константин
