женщиной с зелеными глазами. Красивой даже в свои семьдесят с гаком. Оба Водолеи, мать и сын, но она, оправдывая свое мужское имя, была жестче и сильнее расслабленного ленивого Юлия с его бабским именем. Как над ним потешались в школе, и в этом было не только неприятие его имени, но и классовый протест, не осознанный в силу возраста, против его барственности, высокомерия, карманных денег, больших по тем временам.
Мать его была балериной в ранней молодости и до самого конца сохраняла подвижность и гибкость, а жизнь свою загнала в железные рамки – гимнастика по утрам, овсянка на завтрак, травяной чай без сахара, долгие прогулки в дождь и ведро – по пять километров ежедневно, массаж, витамины, девятичасовой сон.
«Ты – Величко! – говорила мать. – Должен соответствовать!»
Юлий соответствовал. Были в нем с ранних лет такие вальяжность и солидность, что учителя стеснялись ставить ему двойки, а натягивали тройки и даже четверки. Учился он плохо. Было ему неинтересно учиться. Ему было интереснее зарабатывать деньги. Не на стройке, разумеется. В картишки поигрывал, и в своей возрастной категории, а вскоре и среди мужичков постарше, не было ему равных. Знакомства водил с фарцой, сутенерами и шулерами – факт, который позабавил бы мать и удивил учителей, доведись им узнать об этом. Но учителям было по барабану, лишь бы сидел тихо. А у матери никогда не было времени. Юлик узнал об изнанке жизни достаточно рано, но у него хватило ума понять, что козырять этим не следует. И женщин познал раньше одноклассников – только ухмылялся внутренне, слушая пацанские их россказни о каких-то мифических бабах. И врать умел убедительно, и шельмовать в карты, и лоха развести при случае на фальшивых лейблах ширпотреба. Его породистое лицо, дорогая одежда и правильная речь внушали доверие, и он этим пользовался на полную катушку. С легкостью необыкновенной он переходил с полублатного, пересыпанного матами, на вполне приличный язык, и везло ему по жизни больше, чем жуликоватым сотоварищам. И во всяких злачных местах, подпольных притонах и казино принимаем он был за своего.
Когда начались смутные времена, когда поперли, как грибы-поганки, сомнительные кооперативы, банки, разномастные СП, Юлий не остался в стороне. Пошел по банковскому делу. Не один, разумеется, а с понимающими людьми. Рыба в мутной воде водилась не очень большая, но ее было много. А с мира по нитке… сами понимаете. Привлеченный крупным процентом, лох рванулся продавать квартиры и дачи в призрачной надежде заработать. Плюс умелая реклама – радио и телевидение расстарались. Рассказы очевидцев, интервью с косноязычными, заикающимися от счастья везунчиками. Непуганый лох наперегонки рванул в сети. Ночами стоял под банком, сжимая кровные в потных ручонках, шумел, что надо по справедливости, что не имеют права, требовал доступа в элитный банковский клуб. Даже страшно выговорить, сколько обломилось тогда Юлию. И кликуху уважительную припаяли «Банкир». Юлик-банкир.
Знала ли мать, чем промышляет ее сын, как он зарабатывает себе на хлеб – большой вопрос. Денег у нее он не просил, квартиру отдельную
