ты морочишь мне голову.
– Прекрати, это всего лишь игра.
Он повернулся на голос и увидел у окна престарелого человека, курившего трубку. Она подошла сзади и начала нежно массировать его шею. Удаляясь от них, он мечтал вернуться обновленным, с новыми эмоциями и необычными желаниями. Свежий воздух сводил его с ума. Он мечтал, чтобы она достала черную плеть и отхлестала старика, как нерадивого щенка. Свет замигал и внезапно стало темно. Пленка оборвала киноленту. Зал неодобрительно загудел. Из тьмы послышался свист.
Во всем были виноваты проклятые энергетики. Электричество отключили, когда они ехали на полпути домой. К тому же, вражеская засада обломала весь кайф. Отступать не имело смысла – их бы сразу стерли в порошок, не дав передать сигнал о помощи по рации. Блеск снайперских прицелов отбил последнее желание брать оружие в руки. Они молча сидели и ждали отмашки, как им показалось, главного. Тот сравнивал возможности решительных действий, капитуляции и примирения. Нужно было выбирать единственно верное решение, способное сохранить им жизнь в тылу врага, обреченным на медленные муки совести и всеобщего унижения. К ним подошел инспектор и заглянул в салон. Он явно что-то заподозрил, прочитав испуг и надежду на случай в их глазах.
– Даже не думай.
– О чем?
– Ты знаешь.
– Не думаю.
– Вылезай.
Он попытался что-то сказать в свое оправдание, но его придавили кончиком лезвия к протоколу. Нужно было ломать комедию, не иначе. До конца, во что бы то ни стало. Сердце бешено заколотилось и попыталось вырваться из груди. Так бывает, когда надежда оставляет своих героев подыхать в оврагах смерти. Он посмотрел в голубое небо в поисках спасательного вертолета, но удар в челюсть вернул его в реальность. Инспектор приказал выйти и проследовать на досмотр. В его глазах не было ничего, кроме усталости и желания завалиться на кровать. Он застегнул верхнюю пуговицу и поправил берет. Достал документы и приготовился отвечать на вопросы. Допрос длился около получаса. Курок трижды был на взводе, обещая расплату за дезертирство, но приговор постоянно откладывали.
– Вы в ловушке.
– Да, закон военного времени.
– Ну и что нам с вами делать?
– Я не знаю.
Лицо офицера было озадачено, он крутил дулом у виска и перелистывал бумаги. Время тянулось, как ириска, не желавшая отлипать от зубов. Он смотрел на приборную панель, на огоньки рации и средства для отслеживания движения на прилегающей территории. Ему хотелось курить и поскорее покинуть место допроса подозреваемого во всех зверствах мира. Он угрожал ему статьями и пытался прикрепить их к его личному делу. Чтобы тому ничего не оставалось, кроме как держаться на высоте и не выдавать своего замешательства, лишь бы не провоцировать их, жаждущих разоблачать шпионов и прочий сброд, мешающий работать
