оргазма. Тех, что звонили по вечерам, предлагая провести вечер в кафе. В женщин, становящихся воплощением снов и мечт. В небо и землю, в выходные дни и перерывы на обед. В старые писания, пылившиеся на полках университетских шкафов. Обретающие новые значения в образах героев и в лучах солнца ясных глаз возлюбленных. Голубых и девственных, целующих реликвии в храмах воздержания. На губах тех, кто отпускал им грехи, в надежде на примирение. В тех, кто становился их врачами, позволяющими присутствовать при оплодотворении. Похотливыми священниками, собирающими вокруг себя безвольное стадо. Теми, кто мог позволить себе искушение. Кто открывал для себя новый мир, свободный от иллюзий и запретов.
Их месса подошла к концу. Он аккуратно сложил саван на подоконник и посмотрел в окно. Они остановились слишком рано, испугавшись раскрыть драгоценную книгу начал. С благоговением положив ее на престол, они последовали его примеру – отправились снимать облачения, залитые алмазами семени и рубинами слез. Их алиби состояло из одной большой тайны. Их желания были запретным плодом. Алкоголь подходил к концу, а смертельная усталость звала под теплое одеяло. Они получили от него все, что хотели и совершенно поникли в растерянности.
– Мне нужно поспать.
– Я тоже думаю, что надо заканчивать.
– Это был интересный опыт.
– Да, надо бы повторить.
– Согласен.
– До связи.
– Пока.
Все еще пребывая в ступоре, он свалился на кровать, чтобы погрузиться в объятья кошмаров, преследовавших его до самого утра. Там были змеи, кровожадные лесные хищники и какие-то люди, рассказывающие ему о них. Он был в офисе небоскреба и шел по многолюдным улицам. Смотрел со стороны на картины эпохи и мечтал, чтобы это был сон. Сюжет за сюжетом, он шагал по мирам фантазии, словно персонаж с массовки, которому предстояло незамеченным раствориться в титрах. Персонаж, о котором если и вспомнят, то только в самую последнюю очередь. Серым и неприметным, воплощением грехов в их жутком разнообразии. Мгновением в истории, стеклышком яркого витража в чужих воспоминаниях.
10. Витрина дорогого бутика
Иногда она считал его полным кретином. Не уважающим границы, которые предлагали другие люди. Словно они были витринами дорогого бутика. А его занимало потерявшее смысл слово любовь. Он высчитывал его физические и психологические рамки, через которые пропускают информацию и тонкие презервативы. В сущности, сложный запрет на удовольствие. Как чашечка утреннего кофе или чтение про себя в метро. Как дружеское рукопожатие и улыбка на лице. Привычка, выработанная временем. Желание зайти в магазин вечером после работы или съездить на машине в гипермаркет на выходных. Он играл с ним почти каждый день, взвешивая и измеряя с особой тщательностью.
Она с трудом открыла дверь. Потянула
