style="font-size:15px;"> – Господин подполковник, позвольте мне с моей ротой прикрыть отход! – почти крикнул Бейтон.
А что? У этого молодца может и выйти – свою роту он гонял не в пример остальным. Честолюбие бывает и полезным. В конце концов, хотя бы прикроют собой отход и свяжут поляков еще на полчаса. А там, смотришь, до подхода основных сил те и не уйдут далеко. Подполковник обернулся на Якова Черкасского. Тот понял и кивнул.
– Выполняйте, поручик, и помоги вам Бог!
***
Рота почти бегом перебралась на другой берег по неглубокому броду и с ходу, выстроившись в ряд, дала залп по наступающим гусарам, устремившимся потоком к новой цели. Строй всадников заколебался.
– Второй полутонг, пли! Первый перезаряжай! – скомандовал Альфред.
Новый залп. Всадники начали сбавлять скорость, врезаясь в уже павших воинов и лошадей. В строю появились ощутимые прорехи. Эх, был бы третий залп, эти «крылатые» зазнайки полетели бы на своих перышках во все стороны. Но залп не успевал.
– Выставить пики, мушкеты вглубь строя! – командовал он.
Всадники уже близко. Альфред сжал пику так, что костяшки пальцев побелели. Не первый раз, а все равно страшно. Всем страшно. Но в этот миг грянул залп. Подошли остальные роты пехотного полка. Конница отступила. Отошла вслед за ней и пехота.
Восстановилась картина, которая была перед началом сражения. Поляки могли праздновать победу. Но русские помнили свою задачу: задержать отступление, дать время Трубецкому подойти ближе. Значит, все сделано правильно. Альфред достал трубку и чудом оставшийся сухим после двойной переправы кисет, дрожащими пальцами принялся набивать ее табаком. Из его роты погибли пять солдат. Еще полегло несколько сотен всадников. Что ж, могло быть хуже.
***
– Вот так вот мои орлы и спасли бой, – проговорил старый полковник.
– Так отступили же? – спросил молодой казак.
– Так ведь и нужда была не разбить, а задержать. Чтобы не утек лях. Чтобы его разбить, силенок у нас было маловато. А так вышло, что и отряд сохранили, и ляху уйти не дали, – спокойно разъяснил Бейтон.
– Да… – задумчиво протянул старший. – Лихое дело. Ну а дальше-то как?
– Дальше – известно как: ляхи на том берегу закрепились, а мы – на этом. Так и стояли. После боя отходили. Я к своим орлам пошел.
Полковник уставился на костер. Вспомнил даже не радость, а гордость, восторг, распиравшие его грудь после боя. Он смог. Смог выковать из этих мужиков настоящее оружие. Они не дрогнули под конной атакой, выдержали, отбились. Казаки тоже молчали.
– Ну, слушайте далее, – проговорил старик.
***
Бейтон подошел к своим солдатам, свалившимся кто где смог, отходящим от марша и боя. Некоторые
