обмена!..
Оживление нарастает. Вопросы уже сыплются, как картошка из дырявого мешка.
– А по-русски-то он шпрехает, нет?
– Во – хохма, чуваки!.. Такого у нас еще не было. Ага!
– А на чем он играет?
– Ну, времена настали. Красота, да, чуваки? Хохма!
– Вот теперь понятно, что наступила перестройка. Дождались!..
– А жить он где будет, этот… У кого-нибудь из нас, в семье, да?
– А от нас тоже кого-то пошлют туда, да? Пошлют, да, товарищ полковник?
Полковник и гости, с пониманием – они это известие уже пережили, терпеливо выслушивают.
– Та-а-ак… – успокаивающе подняв руки, начальственно останавливает полковник. – Отвечаю всем и сразу: не знаю! – но тут же исправляется. – Пока не знаю. Телефонограмма «сверху» пришла только что, и как всегда без разъяснений… Пока, без разъяснений. Подчеркиваю, пока! Ничего, разберемся, не в первый раз. Я думаю, мы вот тут посоветовались, будет так: целый день, по распорядку, он будет с вами, затем, для него, организуем праздничный обед в полку с дирижером и наверное старшиной оркестра…
Из глубины пюпитров, почти вежливо, мягко, но задиристо, перебивает музыкант в тёмных очках: «А можно, товарищ полковник, и нам тоже, а? А-то не удобно получается: он, «негр», с дирижером и старшиной по праздничному обедать будет, а мы, «белые», сухпай, из дома, за углом жевать будем, да? Не солидно получается для такой-то страны, а?
Полковник, глядя в те темные, потому особо наглые очки, наморщив лоб, раздумывает, поглядывает и на своих спутников, потом спрашивает дирижера:
– Товарищ подполковник, а что это у вас, мода такая новая в оркестре что ли, в чёрных очках ходить, да? Репер, он что ли у вас или, может быть этот, как его… Рей Чарльз какой?
– Никак нет, товарищ полковник… – отвечает дирижёр. – Это он на чужом огороде на грабли, говорит, наступил. Темно было. Разгильдяй…
– А-а, на грабли!.. Значит, фонарик надо с собой брать, всего и делов. – Легко делится опытом воспитательный командир, и переходит к делу. – Насчет обеда… это мы, значит, с начфином и начпродом безусловно внимательно обсудим. Страну не посрамим. – Небрежно машет музыкантам рукой. – Не переживайте. Да и орава вроде не такая уж и большая получается, ужмемся как-нибудь, выдержим. Не в первый раз… С обедом мы, значит, решим, а ужин, конечно, с кем-нибудь с нами, с командованием, а ночевать он наверное будет в гостинице. Иностранец же, как-никак, да и в полку ему нечего лишний раз болтаться. Особый отдел точно против будет, да и нам спокойнее. Он же не один наверное прилетит к нам, шпион этот… шучу, шучу!.. – ладошкой, легко гасит возникший было ропот. – С делегацией какой он прилетит, правильно, нет? Так что, после шестнадцати-восемнадцати часов, пусть гуляет себе где хочет, пьет своё «виски», понимаешь, но только со своими. Подчеркиваю, только со своими. Вот так вот! Такая вот для вас новость, господа-товарищи-музыканты. Готовьтесь, значит, к встрече «справа». Надеюсь, не подведёте. И главное!
